***

Я поднимаю свои карие глазки 
На истерзанное дробями тело, 
И лицо в крови, будто в краске, 
У меня на глазах истлело.

И я смотрю безразлично. 
Тело обвисло тряпочкой. 
Наверное, всё отлично — 
Я же осталась лапочкой.

Мои грехи элегантны, 
Красивы, как первый снег. 
Глаза пусты, как стаканы — 
Такими и будут навек.

Я прильну к истлевшему телу, 
Легонько его обнимая. 
Ты не был готов к расстрелу — 
Колебался ужас внимая.

Легким запахом портвейна 
Заполнен второй этаж. 
«Милый… ты любишь Кобейна?» — 
У меня за спиной дробаш!


Рецензии