Внутренняя топография

Сегодняшние ментальные осадки были незначительными. Легкая дымка апатии в лобных долях, привычный туман, рассеявшийся к полудню под натиском кофеиновых ветров. Атмосферное давление сознания стабильно. Прогнозируется ясный вечер с высокой вероятностью ретроспективной кристаллизации.
 
Я провел большую часть дня, картографируя недавнее новообразование в подсознательной коре: хребет ностальгии, возникший на месте давно забытого детского воспоминания. Его пики остры и пронзают тонкую пелену настоящего момента, отбрасывая длинные тени на долину будущих планов. При ближайшем рассмотрении геологический состав этого хребта оказался слоистым. Компримированное съеживание от неловкости, тонкая прожилка чистого, почти дистиллированного счастья и обширные пласты того, что я могу описать лишь как «акустический артефакт» — эхо смеха, лишенное источника, вибрирующее с частотой потерянной возможности. Я взял образец. Под микроскопом мысли он распадается на отдельные сенсорные данные: запах мокрого асфальта, ощущение шершавой ткани на щеке, спектральный оттенок предзакатного неба. Все это — кирпичики, из которых психика строит свои самые величественные и самые бессмысленные монументы.
«Разум, однажды расширивший свои границы, никогда не вернется в прежние». — Альберт Эйнштейн.
 
К вечеру я рискнул спуститься в лимбические каверны, где обитает эндемичная фауна страхов. Мой давний компаньон — хищник иррациональной тревоги — сегодня был вял. Его хитиновый панцирь тускло поблескивал в свете моего аналитического фонаря. Обычно он охотится на случайные мысли, отрывая от них куски логики и утаскивая в свою нору для медленного переваривания. Но сегодня он лишь лениво дернул жвалами, когда я прошел мимо. Возможно, дело в изменении химического состава ментальной атмосферы. Я ввел вчера в систему новую переменную: акт беспричинной доброты, полученный от незнакомца. Похоже, это вещество действует на местную фауну как мягкий седатив. Любопытное наблюдение, требующее дальнейшего изучения.
 
Сейчас, когда сумерки сгущаются над ландшафтом моего сознания, я наблюдаю за медленным ростом мысле-кристаллов в долине тишины. Они формируются вокруг пылинок сенсорного опыта, осевших за день. Каждая грань отражает фрагмент реальности, преломляя его через призму моей личности, моего прошлого, моих биохимических императивов. Они безупречно симметричны и абсолютно уникальны. Они — истинные окаменелости прожитого дня.
 
Завтрашний прогноз: переменная облачность в зоне принятия решений с возможными концептуальными прорывами во второй половине дня. Вероятность экзистенциальных осадков — 34%. Я готовлю сети для улавливания инсайтов. Пора спать. Или, вернее, передавать управление ночной смене — архивариусам снов, вечным реставраторам хрупкой архитектуры «Я». Конец записи.