Кликбейт и бла-бла-бла...

24.08.2025

Прозреваю: пишу не о том, развивая застойные темы,
взгляд критичный спихнув на потом, блёклость дня изругав оголтело
до едучей щекотки в носу, бьющей метко до чиха со свистом,
чиркнет промельком: «что я несу...» — освежив реноме приколистки.

А шлея, как в продажах прогрев, разбудила и гонит по шпалам,
и мечтам не даёт умереть, хоть причин для такого навалом...
Каждый мельком хотя бы знаком, c этой скукой, что горше касторки,
и хватает за рёбра тайком, чтоб увлечь в свою затхлую норку...

Упираешься, юзом кружИшь, поднырнув под открытость объятий,
разметав руки-ноги, то в ширь, то вверх-вниз до разрыва на платье...
Три баяна в клочки изоравав, изгваздав и шушун и передник,
понаваристей вынув слова, помахровей, чтоб петь как в последний...

Не в последний, конечно... Сбегу, извазюкавшись в мокрых суглинках,
и подсунув свой ужин врагу, и сшивая в одно половинки
странных смыслов. Пусть будет вот так, как написано тут на экране.
В уголок отползёт скукота, и дождец заколышется в раме

от таких переливчатых слов, проступивших предательски смело,
будто кто-то по-пьяни веслом дал легонько без явного дела...
Передумаешь в тысячный раз: что там дальше, за сопкой, по курсу?
Знаю точно одно, что бодра в медно-рыжем медовом и вкусном

осень катит. И, кажется, всё. Дальше этого глохнут прогнозы...
Разве, где-то один припасён, чтоб унять подступившие слёзы,
взбудоражить и в морок ввести, этих, киснущих от передоза
заголовков кликбейтных... Спасти от паденья в реальность и прозу

может только сверхновая чушь, о завещанных нам катаклизмах,
Но уже не могу, не хочу, верить клонам экранного квиза...
Станиславский, прости дураков, что играют и врут, как умеют,
что вранье подгорает с боков, и сочится протухшим елеем...

Коллективный гипноз наводя, кормят пипл заштопанной мулькой,
про конец «невойны»... Из дождя слёзы катятся, всхлипом пробулькав.
А история едет себе, и прервать её ход нереально.
Что там снится, Анкоридж, тебе серой ночью в прямом и буквальном?

Тонкий шнур блёклых старческих губ, жмёт в подмышках костюм супермена, —
рыжий с бледным по миру бегут, впрыснув в уши строительной пены,
нагоняя уехавший цирк... Ах работа, такая работа...
Well done job, записной англицизм льнёт и льнёт на язык от чего-то

будто Orbit со вкусом бабла в разноцветной блестящей обёртке.
Бла-бла-бла и опять бла-бла-бла, а язык без костей очень вёрткий
гуттаперчиво вьётся ужом, и течения ловит по ветру,
саркастичен, глумлив и прожжён... Дай ответ? — Зажимает ответы...

Только цены растут, как грибы, и парад новостей пахнет фейком.
И неправда со стикером «быль», разбавляя дедлайн кофе-брейком,
тихо входит, «как будущность», в мозг, полупьяный от всплесков качельных,
А в Париже на Rue Marie Rose не поймут технологий блокчейна,

не следят, что планирует Билл в череде мелко-мягких пульсаций —
эту улицу Ленин любил, и туда заходил прогуляться.
Август, август, постой, погоди! Эти дни, как остаток от лета.
Проводов полукруглый изгиб цепко держит в силках интернета,

от него не уйти, не сбежать, как от совести въевшейся в клетки.
Разве только шальная вожжа может выцепить тельце из сетки
оплетающей разум без пут, и подкинуть, как мячик футбольный.
Задождит, — это лету капут, и от этого чуточку больно

и немножечко грустно внутри, будто ноет фантомное детство.
Ну и пусть, ведь Москва — третий Рим, нам от этого факта не деться
и в лиловую даль не сбежать, потому и тревожно, и тяжко...
Август в сумке несёт урожай свежих поводов клянчить поблажки

у истории, жмущей на газ, у спасителя, — кто отзовётся...
Все молчат, не дают ни фига, мы на небо глядим из колодца
и в безбожии рвёмся наверх, — всё надеемся вымолить чудо.
Если сбудется — пусть бы для всех, обделив Агасфера с Иудой...