Чернокнижник. Песнь 9 - Похороны викинга

Над Хествиком пылает
Ущербный глаз луны,
И угольные тени
К земле пригвождены.
Лохмотьями свисают
Гардины туч седых,
Мерцают льдисто звезды,
Зрачки миров иных.

Бесстрастно разливают
Свой стародавний свет.
Кто знает, может, многих
Из них уже и нет.
Без них, увы, темнеет
Вселенной вечный щит,
Они давно погасли,
А свет еще летит.

Что стоят человеки,
Их боль и суета?
Они уйдут, а Небо
Пребудет навсегда.
И горечь поражений,
И злой восторг побед
Напрасны, может статься,
А может быть, и нет.

Текли такие мысли
У многих, кто стоял
На Хествикском причале
И в сердце скорбь искал.
Но трудно было плакать
О мертвом. Вот беда,
Его почти не знали
Пришедшие сюда.

Так долго не бывал он
Среди других людей,
Что все его забыли,
Он канул в омут дней.
Хотя когда-то добрым
Он всем соседом был,
Но слишком много весен
В лесу дремучем жил.

Могучий, рослый, статный,
С седою головой,
Лежал в ладье печальной
В кольчуге боевой.
Сжимали крепко руки
Секиры рукоять,
Хоть много лет не мог он
Вообще ее поднять.


Тяжелый щит узорный
Лежал в его ногах.
И шлем глухой рогатый,
Что он носил в боях.
Давно все это было,
Он очень долго жил,
Но вещи сохранились,
И он их получил.

Стоял и плакал Торни,
Не вытирал лица,
Никак не мог поверить,
Что больше нет отца.
Он много раз о смерти
Для старого молил,
А стоило свершиться,
Так понял, что любил.

Ведь так бывает часто —
Других не бережешь
И лишь со смертью близость
С людьми осознаешь.
И тут же начинаешь
Пытаться наверстать,
Но долг любви нет смысла
Умершим предлагать.

Люби, покуда молод,
Пока безумен ты,
Еще успеешь рухнуть
С небес своей мечты.
Не бойся, место будет
Средь мудрецов земных,
Займешь его с годами,
Пока ж — люби живых.

Напрасно хочет Сигурд
Суровость глаз хранить.
Он умер, и не смеет
Его никто винить.
И Сигурд тоже плачет.
Учитель был жесток,
Но, может быть, и в этом
Еще один урок.

Быть может, зло умеет
Носить лицо добра,
И ржавчину скрывает
Поверхность серебра!
Да нет, в людских желаньях
Границы строгой нет.
И кто сказать посмеет:
То — мрак, а это — свет.

Но вот кошмар — он умер,
А звезд не рухнул свод,
И солнце не померкло
И так же снег идет.
Земля не прекратила
Свой бег среди планет.
Ничто не изменилось,
Лишь он покинул свет...

Горят неровным светом
Над фьордом факела,
Канат перерубили,
И лодья поплыла.
Беззвучно расступалась
Холодная вода,
Сильнее разгоралась
Под телом береста.

Взмахнул крылами ветер —
В костер дыханье влил,
И пламень погребальный
Причалы озарил.
Горячим пеплом стали
Полотна парусов,
И застонал от жара
Крутой изгиб бортов.

Но тут взревели ветры,
Ударил в небе гром,
И разноцветный вихрь
Поднялся над костром.
Из пламени взлетали
Черты зверей, цветов…
И таяли бессильно
Под кровом облаков.

Смешались в силуэтах
И ужас, и краса,
На языках забытых
Шептали голоса.
Они рыдали горько
Над траурным челном —
Магические книги
Горели с колдуном...

Погас огонь прощальный,
Обузданный водой,
И люди потянулись
С причала чередой.
Остался только Сигурд,
На тризну не спешил
И наблюдал мерцанье
Бестрепетных светил.

Какой-то голос странный
В душе его звучал,
Как будто лес далекий
К себе его позвал.
А может, это волны
Взбегают на песок,
А может, в небе слышен
Учителя смешок…

«Должно быть, наважденье.
Я просто подустал».
И Сигурд повернулся
И к дому зашагал.
Луна. Снежок. И ветер
Над Хествиком поет,
А странный тихий голос
Зовет... Зовет... Зовет...

04.04.1995 — 24.10.1995

Иллюстрация - Майя Сонина

Начало - http://stihi.ru/2025/08/12/6805