Мореплаватели и Потерпевший кораблекрушение - Егип

Мореплаватели

Сто двадцать зим, сто двадцать лет
Не совершались преступленья.
Но позабыв небес завет,
Мы вновь попрали провиденье...
И вышли мы из баррикад,
И целью нашей стали Крезы,
И мы стреляли наугад
Из ржавых, стареньких обрезов.
И в перепалке рядовой
Мы не вели потерям счета;
И тот, кто был ещё живой,
Бесстрастно выполнял работу.
И дрались мы без оберегов,
И без брони, и без щитов;
В запале яростных набегов
На приступ каждый был готов
С разбега на шесте подняться, –
С разгоном – только пособи!..
И всяк под унисон вибраций
Готов с обыденной земли
Во славу предков запрыгнуть!..
И раствориться в облаках,
На разверзнутую грудь
Опуститься на руках
Растроганного бранью бога...
Мы брали новые границы,
Отесывали племена,
Осмысливали взоры, лица,
Ныряли в жизни суть до дна.
И галактические глюки
Стяжали качкой нам мозги
Под жар дуги и свист базуки
И деревянный стук ноги
Волчары-доки капитана,
Что съел уж соли сто пудов
Со спесью жирною бакланов,
Со стаей верною волков.
Врезались волны в борт скорлупки –
Осколки рвали паруса;
А кап, сжимая прикус трубки,
Вершил манёвров чудеса.
И плыл корабль в иные дали,
И был ему по ватер риф,
Пираты мимо проплывали,
Все пушки разом расчехлив…
И раздвигала море Ростра,
И подставляла грудь ветрам;
И находил корабль остров,
Где всё по нраву было нам.
И пальмы раздвигали кроны,
Нас пропуская в рай земной.
И эти редкостные зоны
Внушали зонам тел покой.
А там невиданные девы
Уж ждали нас в тени ветвей;
Прислужницы и королевы
Нас грели нежностью своей.
Вверив чистоту и святость,
Они нам показали схрон,
Где пиратам прошлым прятать
До назначенных времён
Довелось свои трофеи...
Лаской наградив тех дев,
Мы помчались, как газели
Клёши, наконец, надев,
Сгоняя страсти терпкий сон;
Подгонял нас Аквилон.
С берегов далёких девы
Долго нам махали вслед,
Их печальные напевы
Слали нам вдогон привет.
Плыли мы ни день, ни месяц, –
Плыли мили, как года...
Год и два, и пять и десять,
Смывала жизни груз вода...
Острова земля сменяла,
Была неверной её твердь…
Посылал маяк сигналы,
Смотрящий продолжал смотреть…
Встречали мы китов, драконов,
Под водой ловили звёзд,
На реях вешали шпионов,
Всходили на небесный мост,
Что Всевышний для людей
Выстроил в знак примиренья…
Встречали мы и сто царей
В сияньи власти, тьме забвенья…
Многие, растратив клад,
Плыли дальше по теченью;
Кто-то же, смотря назад,
Жил в мечтах, как в сновиденьи…
Сто двадцать зим, сто двадцать лет…
Поплыли мы другим Гольфстримом…
И мы открыли новый свет,
Став со стихиями единым…

Потерпевший кораблекрушение

Египетская сказка

Друг мой старый,
Одичалый,
Но мой верный,
Чуждый суетности бренной,
Слушай сказочку мою.

Фараон послал вельможу
По делам в далёкий путь.
Но бедняга вече божье
Прогневал, видно, чем-нибудь...
Потерпел он неудачу
В важном саммите послов.
С нерешенною задачей
Возвратился в отчий кров.
Вот сидит в тоске вельможа,
Взирая на зеленый Нил.
Дружинник в этот миг прохожий,
Что в его охране был,
Видя страх пред фараоном
У хозяина в лице,
Говорит спокойным тоном,
Присев как-будто на крыльце:
- Возрадуй сердце, добрый князь мой:
Невредимы мы с тобой
Вернулись в край свой, к двери дома;
Пред очами фараона
Перед всем его двором
Мы с почестностью предстанем,
С честью в его очи глянем...
Край родной и ветром лащит,
Колотушка в землю слаще
Забивает кол причальный,
Ложиться веселей в стократ
Носовой кольцом канат...
Ты ж сидишь такой печальный.
Корабельщики друг друга
Обнимают, и родня
Рада им, и вся округа;
Ведь корабль сохраня,
Свои жизни, воротились
Из неторенной дороги,
Не разбились о пороги
Коварного Уауата,
Оставив позади Семнут;
И за все скитанья плата –
Это то, что, князь, мы тут!
Выслушай, мой князь унылый,
Не праздные мои слова...
Омой лицо водою Нила,
Чтоб свежа была глава,
Когда ответ пред фараоном
Будешь ты держать,
Помни: чист ты пред законом –
Страх не должен сердце жать.
Уста спасают человека –
Коль мудра, правдива речь.
Снисхожденье от века
Тому, кто честь сумел сберечь.
Впрочем, поступай, как знаешь –
Говорил тебе не раз.
А пока ты речь слогаешь,
Послушай-ка вот мой рассказ.
Не ты один такой несчастный...
Со мною случай сопричастный,
Когда я, также, как и ты,
С государствами мосты
Ладил с хитрыми послами,
Занимался рудниками
Правителя, когда твой дед
Был, как я от роду лет,
О, почтенный мой вельможа...
Но богов я подорожья
Прогневал, видно, чем-нибудь...
Корабль потерпел крушение.
Я не мог продолжить путь.
По курсу – остров, как спасенье...
Корабль мой тот тогда длиною
Локтей сто двадцать был плюс сорок –
Прикинь, дружище, шириною. –
Фараонских верфьных сборок.
Команда вся, как на подбор,
Корабельщиков отважных.
Для каждого морской простор –
Порт погрузок такелажных.
Сто двадцать: каждый повидал
Небо, землю всю измерял,
У каждого был льва оскал,–
Египет лучших мне доверил.
Они предсказывали бури,
И направленья ветров.
Могли по глади на лазури
Увидеть точный час штормов.
Но вот на Море на Зеленом
Настигла буря нас в пути...
Волна, локтей на десять черных
Поднялася – не обойти...
Волна на восемь локоточков
Легла на мачту всей стеной,
И затрещали все брусочки
Под гребнем силы водяной...
И рухнула она, с собою
Всё судно потащив на дно...
Сомкнулася Зелено Море
Скрыв всё собой, как полотно.
Только я один остался.
Море вынесло меня
На остров. Как он назывался –
До этого не знаю дня.
Три дня один я проскитался.
Сердце лишь – товарищ мой
Было там. И мир казался
Весь укрытым синевой.
Упав под древо в истомленьи,
От солнца скрывшийся в тени,
Я засыпал. При пробужденьи
Я шёл на поиски свои
Воды и пищи наугад…
Вдруг, о чудо!, дивный сад!..
На вид, взращённый человеком…
Сикоморы, виноград,
Орехи, огурцы и фрукты;
Плавают ладьи по рекам...
Чудилось, в раю я будто...
На деревьях звонко птицы
Заливаются вокруг;
Вода прозрачная струится
Во всех источниках слезой…
Рыб, как в море, милый друг!..
Я наелся, как дундук!..
Плоды, которые сорвал
На земле уж оставлял.
Насытившись, как сивый конь,
Я начал добывать огонь.
И, собрав, что бросил там,
Жертвы я принес богам
За счастливое спасенье –
Благую жертву всесожженья.
Вдруг слышу гул над самым ухом,
Словно громовой раскат…
Будто повредился слухом,
Иль с горы валун катят.
Море вздыбилось волнами,
Забурлило, как тогда…
Я закрыл лицо руками.
На древах треснула кора.
Земля дрожала подо мной…
Когда же я открыл лицо,
Змей с небывалою длиной
Свился предо мной в кольцо.
Кольцо его покрыто златом,
Брови – чистый лазурит.
Он по траве, как по палатам,
Полз, будто бы горящий щит,
Сбивая травы бородою
В локтей тридцать всей длиною,
Черная, как смоль из недр.
Я простерся перед ним
На живот, как-будто кедр,
Хором срубленный самим.
Змей отверз свои уста:
- Сюда ты прибыл неспроста...
Ну-ка, живо отвечай,
Кто принес тебя в мой край?
Кто тебя сюда принес,
О ничтожный недорос?..
А промедлишь, коль с ответом,
Обратишься мигом в пепел!
И еще до обращенья,
Ощутишь уничтоженье
На себе ничтожный тать,
Перед тем, как пеплом стать!
Отвечаю: – Смысл темен
Слов твоих. Перед тобой
Я лежу, к земле приклонен,
И упрек внимаю твой...
Взял меня змей осторожно
И поднял под облака...
Моя персона так ничтожна
Казалась древам свысока...
Он понес меня к жилищу,
Осторожно на порог
Положил, как только мог,
Будто ценный груз на днище.
Змей опять отверз уста:
- Сюда ты прибыл неспроста...
Ну-ка, живо отвечай,
Кто принес тебя в мой край?
Кто тебя сюда принес,
О, ничтожный недорос?..
Кто принес на остров мой
Окружённый лишь водой
Зеленого, как травы Моря?
Руки я сложил в покоре:
- Моими не гнушись словами…
Занимался рудниками
Фараона я, вельможа...
Но богов я подорожья
Прогневал, видно, чем-нибудь...
Корабль потерпел крушение.
Я не мог продолжить путь.
По курсу – остров, как спасенье...
Корабль мой тот тогда длиною
Локтей сто двадцать был плюс сорок
Прикинь, дружище, шириною. –
Фараонских верфьных сборок.
Команда вся, как на подбор,
Корабельщиков отважных.
Для каждого морской простор –
Порт погрузок такелажных.
Сто двадцать: каждый повидал
Небо, землю всю измерял,
У каждого был льва оскал,–
Египет лучших мне доверил.
Они предсказывали бури,
И направленья ветров.
Могли по глади на лазури
Увидеть точный час штормов.
Но вот на Море на Зеленом
Настигла буря нас в пути...
Волна, локтей на десять черных
Поднялася – не обойти...
Волна на восемь локоточков
Легла на мачту всей стеной,
И затрещали все брусочки
Под гребнем силы водяной...
И рухнула она, с собою
Всё судно потащив на дно...
Сомкнулася Зелено Море
Скрыв всё собой, как полотно.
Только я один остался.
Море вынесло меня
На остров. Как он назывался,
До этого не знаю дня, –
Уж, почтенный, не взыщи,
И подвоха не ищи
Ты в моих словах правдивых… –
Ответил змею я учтиво.
Прошипел на это змей:
- О, ничтожный, не робей!
Теперь, когда ты здесь со мной,
Не меняйся, как под хной:
Не бледней и не красней,
Обуздай свой страх скорей!
Видно вышний пожелал,
Чтобы ты сюда попал;
Чтоб не знал уж недостатка.
Вижу, храброго десятка,
Парень, року оплеуха;
И на этот остров Духа
Ты направлен неспроста…
Будут мед твои уста
Пить тут месяц и другой,
Пройдет и третий чередой,
Песком четвертый здесь засыпет…
И пришлет корабль Египет –
Твоя родина, поверь!
Все вернется без потерь:
И команда, и добро –
Все вернется, что ушло…
Ты в свой город поплывешь,
И на родине умрешь
После, как познаешь счастье.
Будет позади ненастье.
Расскажешь внукам обо всем.
В своей гробнице стариком
Ты заснешь предпутным сном.
Что ты знаешь, о, ничтожный,
О несчастиях земных?
Всяк живущий здесь – заложник
Всех оказий роковых.
Слушай, что со мной случилось
На этом острове чудес…
Моя семья вся поселилась,
Когда здесь был дремучий лес.
Мои собратья и дети –
Семьдесят пять змеев сущих…
И, казалось, в целом свете
Нет счастливей здесь живущих
От всего земного века.
Была и дочка человека,
Но ее я не считаю,
Хоть сестрою величаю.
Грянула, как гром, беда:
С неба яркая звезда
На дворец наш вдруг упала,
И семьи моей не стало…
Летал охотиться сутра.
Воротился – тел гора,
От дворца – лишь пепла вал… –
Змей от горя зарыдал.
- Лучше б я сгорел там с ними
Со всеми братьями моими,
С человеческой сестрой…
Так что, овладей собой,
Сердце мужеством скрепи,
И напрасно не вопи!
Живы дети и жена –
Дома ждет тебя она.
Скоро встретишь их, обнимешь,
Пыль дорожную отринешь.
Скоро в град свой поплывешь,
Ты на родине умрешь
После, как познаешь счастье.
Будет позади ненастье.
Расскажешь внукам обо всем.
В своей гробнице стариком
Ты заснешь предпутным сном.
Змей тряхнул вновь бородою
В локтей тридцать всей длиною,
Черною, как смоль из недр.
Я простерся перед ним
На живот, как-будто кедр,
Хором срубленный самим.
- Буду я в краю родном,
О могуществе твоем
Расскажу я фараону
И величии… Прикажу
К твоему лесному трону
Всё, что я перевожу,
Прикажу тебе доставить
Благовонья всех сортов,
Чтоб порадовать богов
И тебя на мир прославить.
Хекену, ладан, иуденеб,
Хесаит и разны смолы,
Чтобы был ты благолеп,
Невзирая на оковы,
Которыми сковала боль
Твое измученное сердце…
Расскажу я всем, король,
Как я смог душой согреться
В этом благостном краю;
Как попал сюда, как выжил,
Про мудрость, доброту твою,
О, добрый друг, почтенный Крыжел!
Город мой тебя прославит,
Вельможа важный честь воздаст,
Музыка лучший гимн составит;
Всяк отплатит, чем горазд!
Я поведаю стране,
Как ты жизнь вернул ко мне!
Сто быков без сожаленья
Дам для жертвоприношенья.
В жертву дам и разных птиц.
Времени не тратя даром,
Корабли из всех столиц
К тебе направлю из Египта
С самым лучшим я товаром!..
Под печатью манускрипта
Тебе пошлю я вновь поклон,
Будто ты сам фараон;
Поклонюсь в нем, словно богу
Тебе и этому чертогу;
Расскажу о сей стране
Всем, кто только ведом мне!..
Посмеялся только змей,
Свернувшись в тысячу колец,
С пламенных моих речей,
Словно их бубнил глупец…
- Мирры у тебя немного,
Ладан лишь в достатке есть…
Меня не зря ровняешь с богом –
То приносит тебе честь.
Я, ведь, Пунта повелитель:
Остров мой и есть хранитель
Благовоний всех земных.
В него ты больше не войдешь,
Ибо только уплывешь,
Он сокроется волнами –
Все останется меж нами…
Случилось всё, как змей сказал:
Четыре месяца я ждал,
А потом приплыл корабль –
Вся команда невредима! –
Моряки в сто двадцать сабль –
Мой эскорт непобедимый!
Его я с дерева призвал
И ко змею побежал.
Только все уж ведал змей,
Над наивностью моей
Вновь по-доброму смеялся,
И с напутствием расстался:
- Будь здоров, ничтожный малый!
Когда воротишься со славой,
Чтоб растить своих детей,
Поведай все ж, какой я змей,
Прославь меня в своем ты граде.
Лишь об этой я награде
Попрошу тебя, пожалуй…
А иного мне не жалуй…
Я простерся снова ниц,
И сложил смиренно руки.
Доброта его границ
Не имела в час разлуки!
Что ему я обещал –
Всё с собою он мне дал!
Сверх того – намного боле:
Повинуясь его воле,
Взял хекену, иуденеб,
Мирру, ладан, разны смолы,
Тишепсес и хесаит;
Мазь, которая оковы
Темноты снимает с глаз –
«Черною» зовут у нас.
Хвосты жирафов и мартышек,
И охотничьих собак,
Забавных черно-белых мишек,
Кость слона, и прочьи бочки –
Грузили моряки до ночи,
Всё, что выдержал мой трап!..
Потом простерся перед ним –
Благодетелем моим
Я теперь уж на прощанье
Пред последним «До свиданья!»
Теперь обвил меня и змей
С благодушностею всей:
- Через шесть десятков дней
Будешь ты в стране своей.
Снова станешь молодой,
И обнимешься с женой.
Расскажешь внукам обо всем.
В своей гробнице стариком
Ты заснешь предпутным сном.
Я спустился к кораблю
И окликнул моряков,
И у брега на краю
Поклонился вновь без слов
Благороднейшему змею,
Согревшему меня своею
Беспредельной добротой,
Открывшему мне блага веер,
И отправился на север
Я в Египет дальний свой.
Как сказал мудрейший змей,
Я с командою своей
Спустя два месяца пути,
Смог в Египет свой придти.
И предстал пред фараоном,
Возложил ему дары
От змея мудрого с поклоном,
Приняв в честь свою пиры.
При совете всех вельможей –
Этим честь мою умножив,
Радость сердца сохраня,
Принял в свиту он меня.
- Видишь, сколь я повидал,
Находил и вновь терял, –
Вельможу вопрошал дружинник, –
Как добрался до страны?
И теперь я именинник
Своей жизни и весны...
Отвечал ему вельможа:
- Ты друг, со мною не хитри...
Птицу ту поить негоже,
Которую уж до зори
Резать собрались для пира!
К чему зерно хоть с блюд эмира?!..

Так кончается рассказ,
Который записал для вас
От начала до конца,
Не пропуская ни словца,
Замечательный писец:
Амени – был его отец,
Самого ж зовут Амено,
Имя будь его нетленно!
Пальцы ловкие его
Не упустили из всего
Даже буковки единой!
Да будет он судьбой хранимый,
Жив и здравый до Дуата!
Почет – за труд ему расплата!

поэт-писатель Светлана Клыга Белоруссия-Россия