Под нашу Дребедень

После телефонного разговора с В. В. (вчера, где-то с 13.30) – как обычно протяглого и интенсивного (с его стороны) – я вернулся к своему «источнику-компаньону» (ноуту).
Вернулся – с установкой на «античников»: Зелинского (Фаддея Францевича) и Вячеслава Иванова, и – как-то – провансальца-фелибриста Фредерика Мистраля.
Из всей этой тройки я, более или менее, причащался Вячеславу Ивановичу. Как символист – символисту (рядовой – одному из классиков).
С Зелинским было лишь мельком. И мелькнул он в моих Свитках только два раза, да и то – скорее, косвенно.
Мистраль?!
О «мистрале» – встречалось. В стихах. Но – токмо о ветре.
Как и с провансальцами вообще, но – увы! – минуя Фредерика.
Последнего мы с В. Б. зацепили под «ирландцев» (через Йейтса), а с ними – к исторической драме исчезающих языков (и культур).
С Ивановым Василий Васильевич закинул мне (в интерес) не только его мелопею («Человек»), но и «Римские сонеты». К сонетам, уже меня, «перекликнуло» с буквально за пару часов до нашего с Бабичем сложенным «Как бы сонет...».
И вот, вернувшись (к компу), я сначала пробежал по Свиткам – где к Иванову кое-что действительно нашлось. А после решил заглянуть в «запылившуюся» папку «Поэзия».
Глубже – «Русская поэзия»... То-сё. Наконец, заглядываю в папочку «Разное (поэты)». Там – пригоршня (примерно 30) наших современников. Не шибко именитых, но отчего-то мною собранных. Сборка сия совершалась в основном 8.08.2011.
И – помимо этого «сброда» – три отдельных (внутренних) папки. «Роман Матюшин» (было время: интересовался иеромонахом...). И... Ничего мне своими именами не говорящие: «Алексеев Игорь Евгеньевич» и «Игорь Геннадьевич Алексеев». Ничего... Сейчас (при моей забывчивости).
Открываю последнюю. Там – около 20 файлов. В основном – от 15.02.2010.
Когда у нас (с братом) появился компьютер (стационарный)?! – В 2009-м. Где-то летом. Свой первый ноут я заимел на свои 56 (в начале 2012-го). И до него работал на том стационаре. И уже оттуда что-то перекинул в персональный.
Когда же у меня появился нынешний (подарок Наташи и Димки на 65), по наследству, в его «пещеры» перешло и кое-что из первого, отправленного на пенсию (после 9 лет вкалывания). Потому и открываются мне сегодня тексты, попавшие на удочку ещё в 2009-м-2011-м. Забытые, а многие и не читанные вовсе.
С «Игорем Геннадьевичем» (саратовским поэтом-кардиологом, 1959-2008) я, конечно, читал. Иначе бы не было ни отдельной папки, ни такого количества текстов в ней.
Читал, но... Забыл. Не возвращался и, похоже, о него больше не «спотыкался».
А вот, открыл и... Что-то вспомнилось-пригорюнилось. Заныло...
Полистал... – О нём. Его тексты: стихи (скинутые), прозу.
Вчера же перечитал «Страх, который меня убил» (псевдобиографическая повесть), несколько (сверху) миниатюр из «Как умирают слоны» (тоже – собственно, повесть). Заныло...
Прикинул (открыл, досмотрю сегодня) документальный фильм Елены Погребижской «Продавец крови». Об Игоре.
А ведь и саму Елену я чуть «причесал». Недавно. В цикле, мотивированном Таней Погребинской (с Городницким и прочими).
К слову-имени...
Из «Как-то – От царя Владислава до самого Джугашвили. И – далее...» (30.04-1.05)

Погребинские, Погребенские, Погребницкие, Погребижские, Погребежские, Погребжицкие, Погребжецкие...
Погребжецких отчего-то не нахожу, хотя они – те же «Погребецкие», но чуть «приперченные-приполяченные».
А из прочих...
Так, и с ПогребЖИцкими – не срастается.
Одна надежда оставалась на Елену (порой её так «вжикали»), но и она – ПогребИЖская.

[Елена Владимировна Погребижская (род. 1 октября 1972, Каменка, Ленинградская область) – российский режиссёр и сценарист документального кино, журналист, телеведущая, певица, музыкант – лидер группы Butch. Художественный руководитель студии «Партизанец», член Академии российского телевидения]

Мальчуковатая!
«Взасос дружила» (её выражение!) с Сургановой. Кому про то интересно – читайте «Исповедь четырёх».
В 2018-м усыновила-приютила хлопчика. Новорожденного (кем, от кого – тайна!). Так, у неё и дочка наличествует.
А Сурганова (Светлана)... Сурганова – горой за Дело ВВП. Не менее яростно, чем когда-то выступала в поддержку ЛГБТ.
Среди мелькающих ПогребЕЖских никого примечательного не нахожу.
А вот с Погребинскими (привет Николаевне-Моисеевне!) кое-что подгребается...

К слову... Значит, и она судьбу поэта-врача не обошла. Вниманием. Накануне его ухода.
А умер он 7 апреля. 2008-го. После 7 лет безнадёжной борьбы с болезнью. С почти не отступающей и всё нарастающей болью.
Болезнь подтолкнула его к писательству. Исповедальному (стихами он баловался и раньше). Порой – о таком, о чём нельзя. Недопустимо. Невозможно. Но...
Вот, зачем мне это (с Игорем) вернулось-вывернулось сейчас!?
Зачем зацепило тогда. Зацепило-отложилось-забылось...
Февраль 2010-го. Своего я пока не пишу (крохи-редкости – не в счёт). До своего (от Губанова, да Odi et amo Катула – считай, ещё полтора года.
В каморке сердца грустно и светло...
А литературу розную (больше – поэзию) по папочкам уже сгребаю-рассовываю. С момента появления нашего «стационара». Вслед тяге, очнувшейся где-то в начале нулевых (2003-2004-й?) через Бунина да Рубцова.
Из моей «вёрстки» в подарок Таше («Расставания без встречи»). Пояснение (под неловким «опытом» от декабря 2003-го, чуть правленным спустя два года – «Николаю Рубцову»).

[PS:
На протяжении 2003-2004 годов я «крестил» свою «поэтику» (увлечение само по себе достаточно давнее) Рубцовым. В 2006-2007 переболел Буниным.
В 2009 – Шипиловым. В 2011 – Губановым. Через Рубцова перепел (подбирал мелодии) сотни (за тысячу!) стихов из русской классики (Лермонтов, Тютчев, Есенин, Пастернак, Блок, тот же Бунин…). Из «советских»: Дудина, Мартынова. Из современных: Котюкова и, по-своему, многих бардов. Пока не «столкнулся» с Губановым. Он то и завёл меня по-настоящему…Хотя, как ощущаю сам, в наибольшей степени сейчас испытываю влияние всё-таки Бунина…]

Так мне виделось своё «погружение» под Новый 2013-й год...
А по этим «папкам»...
Возможно, одной из первых собиралась «Белая лира». А там – от 9.07.2009 – «Несмелов» (Арсений). Возможно... Тогда (вероятно) и комп (установленный Серёгой) я припахал в том июле. Скоро – 16 лет как...
А саратовец Алексеев заглянул «к моим пенатам» уже в феврале 2011-го. Заглянул, чтобы напомнить о себе вчера-сегодня.
Он – хотел жить. И даже – надеялся (тогда, как профессионал, всё знал и понимал). О себе бы я так не сказал... – И тогда (когда стало подкашивать), и потом (когда отпустило-отошло), и сейчас...
И к Смерти я отношусь с интересом (уважением), но... Без Страха. К своей – неизбежной, но почему-то отпустившей. Надолго...
Возможно – несправедливо надолго.
А ему – поэту-атлету (мачо!) – 7 лет. Нет – чуть меньше (судя по видео из июля 2001 – когда всё ещё...). С того, как получил Метку. До 49, отпущенных.
Как умирают слоны...
Что-нибудь – оттуда. Наугад. Почти...

[Я не знаю
Ты никогда не плачешь при мне. Ты молодец. Это не сила воли и не равнодушие. Это врожденный талант – не плакать при мне.
Ты заплакала – я видел одну слезинку – тогда, в поезде, когда мы приехали из Москвы с подтверждением диагноза.
Больше я не видел этого.
Даже когда плачу я, ты держишься. За что? Не знаю. Вернее, знаю, конечно. Ты ортодоксальная христианка. А ортодоксы – люди стойкие. Но ты лишена моей поддержки в такие моменты. А это мучит меня. Но тем не менее я плачу. Взахлеб. Долго. Ты гладишь меня по голове или уговариваешь уверенно и спокойно. И я торможу…
Но я знаю, что плачешь и ты. Может быть, ты плачешь за рулем. Опасная это штука. Или когда сидишь одна в кабинете на работе. Или когда идешь по улице. Особенно в дождь. Нельзя идти по улице и плакать. Хотя можно плакать без слез.
Я не знаю места, где плачешь ты. И не дано мне знать. Нам нельзя плакать вместе. Это убьет меня быстрее. Я хочу верить, так же как и ты. Я хочу надеяться, так же как и ты. Я хочу быть спокойным, таким же, как ты.
И я не хочу знать место твоего плача.]

Любимой жене (Татьяне Деевой)...
Страничка Игоря осталась и на Стихире.
95 текстов. С 2004-го по 2006-й. С отзывами. Ему. Его (25 – порой, колкими).
Последнее выставленное (18.12) – «Ты помнишь запах Амаретто» (Валерию Гусеву). Итальянский ликёр (почти к сонетам Иванова).

Ты помнишь запах «Амаретто»
и этикетку «Абсолют»?
Ещё цела, цела кассета,
где ты так крут, где я так крут!
Ты помнишь взлёт на пьяной шИзе,
и вой обдолбанных подруг?
Ты помнишь силу нашей жизни
и разблюдовку сил вокруг?
Десяток лет. Такая малость.
Замес из неба и говна.
Часть нашей крови там осталась.
Вся остальная – вот она…

Кого-то может и покоробить. Ежели – без контекста.
Другу... О том, что было. До болезни. Да и до встречи с Татьяной.
Которая тоже любила. И – боролась. За него. До самого конца. И стихи его (такие и... даже...) были ей очень нужны. И – дороги. Как ничьи другие.
В фильме она читает строки, где «мы равнокрылы богам», «мы равновесны вселенным». Ищу (этот стих). Пока не нахожу. Хотя у Сергея Слепухина («Последний обход» (памяти Игоря Алексеева)) есть отсылка к нему. В самом конце.

[Для человека, если этот человек поэт, есть только одно средство: воля и мужество «напоминать Небесам, что ты ещё на связи», до самого конца не изменять своему призванию и оставаться поэтом: не потерять умение сквозь дождь расслышать как «в бредовой предрассветной рани» «душа на грани / качнётся, грань переходя», и, «спускаясь по зыбкому склону», «ловя очертания сна», помнить, что ты «равнокрылый богам», что ты «равновесен вселенным»... Последнее мужество Поэта.]

А хороших у него – много (как с матерком, так и без). А негожих (чтобы совсем) – как бы и нет вообще.
Затерялось (у меня)-забылось. Да вот – вернулось...

20.06.2025
PS:
Что ещё показалось?!
А сходство (портретное) Игоря с Ильёй Бестужевым, покинувшим сей мир 18 (24?) августа 2022-го. В свои 48 (и здесь – рядом).
Или это банданы-беретки их (поэтов) мне так сближают!?