коридорах

Твои слёзы после секса — ржавые шестерёнки, застрявшие в часах разбитого сердца. Ты пыталась соединить тела как пазлы в темноте, но новый любовник оказался не той деталью. Смешно? Да. Как пружина, выскочившая из механизма и бьющаяся об пол в конвульсиях. Твой бывший — ключ, согнутый ложью, но твоя плоть всё ещё кричит его именем при каждом повороте нового ключа в замке. Сестра моя во Христе, твоя душа — заводная кукла с треснувшим заводом.

Подруга шепчет: преврати боль в механический фарс. Вырви романтику проводами.
И вот он — объект тоски: мальчик-автомат с позолоченными шестерёнками вместо ногтей. Его кольца — крошечные редукторы, вращающие пустоту под кожей. Он читает Набокова, словно шифрует эротику в азбуку Морзе.

Золушка здесь — тень, скользящая по кирпичному лабиринту. Её туфелька — масляная лампа, что манит чудовищ из щелей в стенах. Чудесная трансформация? Это переключение тумблеров в подземном распределительном щите: из служанки — в приманку для принца-робота. Социальный лифт — клетка с вибрирующими прутьями. Замужество или карьера — неважно: главное услышать щелчок, когда челюсти лифта смыкаются над твоей свободой.

Когнитивная свобода — мираж в зеркальном лабиринте. Исследователи рисуют карты влияния: красные провода манипуляций, синие нити газлайтинга. Где грань? Возможно, за той дверью, что скрипит на петлях из человеческих костей. Бублиц и Меркель предлагают компас — но его стрелка дрожит, указывая на ментальные ловушки: капканы идеологий, люки с падающими нарративами. Суверенитет сознания? Попробуй удержать его, когда стены сжимаются, а с потолка капает чёрный гипноз.

Рейв — сердцебиение подземного города. Музыка просачивается сквозь вентиляционные решётки, как пар из перегретых труб. Ты не понимаешь слов — ты чувствуешь, как басовая линия ввинчивается в позвонки, а синтезаторы слизывают пот с висков. Отдаться звуку — значит стать частью механизма: позволить шестерням ритма перемолоть твою волю в стружку экстаза.

Твой лайк — стальная птица, запущенная в шахту лифта. Она падает сквозь семь этажей реальности:
Смартфон — клетка из света.
Wi-Fi — паутина невидимых нитей.
Кабели под асфальтом — корни металлического леса.
Технические тоннели — кишки здания, полные шипящих клапанов.
Подводные кабели — угри в океане ржавой воды.
Дата-центр — алтарь, где данные приносят в жертву.
Её телефон — ловушка с вибрирующим дном.
Сигнал преодолевает тысячи километров, чтобы умереть на экране в десяти шагах от тебя. Жестокость расстояния — это закон скрипучего мира: даже ближайшая душа отделена лабиринтом труб.

Сеть задыхается от соматики. Y2K был первым кашлем — теперь же человеческое гноится в её протоколах, как плесень на контактах реле. Гиперверие? Это попытка радоваться, что твой мозг лишь на 99% стал ферромагнетиком для алгоритмов. Но брак Кибера и Плоти невозможен: Муж-Код не станет рабом Жены-Плоти. Ортодоксальный кибер мертв — его кости скрипят под нашим шагом в бесконечных коридорах.