упакованное

Кремниевые пульсации Глазго: двадцать минут — цикл сжатого солнца, где игрок дробит время алмазной киркой. Топор тупится о плоть виртуального дуба, его сталь стонет, как любовник при последнем толчке. Ресурсы — липкие соки земли, их трата есть ритуал: сколько семян нужно, чтобы вырастить стальной эректус? Самообучение — проникновение в чужие нейронные сети, поиск мануалов в кровавых кишках разорванных мобов. Команда — сплетённые проводами спинномозговые столбы, кричащие в такт при достижении.

Три головы видеокентавра:
Око: Камера-паразит, впившаяся хоботком в зрачок. Вы — единый хищник, сканирующий мир инфракрасным поцелуем. Вертовский глаз мёртв — ваш влажный, дрожит на грани оргазма при фокусировке.
Тело: Камера-экзоскелет, сросшаяся с рёбрами. Шевеление пальцев — поворот объектива, дыхание — зум. "Твоя голова в руках" — шепчет металл, кусая ладони кабелями.
Рука: Протез, вонзаемый в реальность. Не оператор держит камеру — камера водит человеком, как марионеткой по минному полю.

Функциональная схема — алтарь сбоя. Каузальность: цепь контрфактуальных костей, скреплённых сухожилиями "если бы". Рассуждение — каскад неудач, текущий по проводам предсказаний. Сбой — священный оргазм системы: когда нейроны перцепции коротят, выплёскивая норму в море огня. Нормативность — клитор эпистемологии: трогаешь — взрываешь связь мозга и машины.

Театральная исповедь: твой смех — скрежет шестерён в мёртвой фабрике "постдрамы". "Эксперимент" — труп, раздутый рыночными мухами. Новизна? Мираж в пустыне терминов. Ярлыки — стигматы на теле художника, а дискуссия — зомби, жующий собственные кишки. Помню: ты хотел оживить труп чеховских текстов, но contemporary-вампиры высосали кровь из "Вишнёвого сада".

Культура диагнозов — нейро-гетто. Прокрастинация? Не грех, а священный симптом СДВГ — лицензия на провал. Неудача — трофей в храме неолиберализма: "исцели травмы" — значит "прими своё поражение". РАС — щит от человеческого тепла, превращающий жестокость в квантовую особенность. Психоцентризм 2.0 — операционная система для апокалипсиса: загрузи и сдохни с улыбкой.

Вода: восемь стаканов в день — ритуал чистоты. Бутылка — прозрачный гроб для дождя. 1994 год: свинец, сочащийся из колодцев как сперма Сатаны. Паника — удобрение для бизнеса. Компании продают небо, упакованное в полиэтилен. Глоток — минное поле: микропластик проникает в печень, как нано-черви в спящий терминал. Два миллиарда долларов — цена иллюзии. Природа мстит: каждую секунду где-то умирает ребёнок, глотая солёную воду, пока мы целуем пластиковые горлышки.