Из дачных зарисовок

1. «Закадычный Баклажан»

Мы сидели не в пижамах,
Не во фраках, но – в штанах.
Подзабыв о баклажанах
И – тем более – Танах.
Но евреев вспоминали –
Пусть и мельком. За столом.
Кракожанин, в «Терминале» –
Тоже был не эталон.
Жизнь ждала, а он – филонил.
Ну, примерно, как и я.
За Улиткою на склоне
Наблюдая и плюя.
В речку. Правда – издалёка.
После взбучки от жены.
Баклажан – лишь подоплёка.
Факты – чуть искажены.
А приврал – совсем немного.
Ради формы, для понтов.
Виски выпит. Сыт Серёга.
Раки кушают планктон.
Не у нас. Но где-то – точно.
Меж жаронцами ужав.
Ян Скрыган. Симпосий дачный.
Закадычный баклажан.

6.07.2025
PS:
В «пополамную блажь».
4646 – нумер «ЗБ». В пополам – 2323.
Там – «Горе от ума. Не Семаков» (17.07.2018).
Что – замечательного?! – Пижама!!!

Говорящая Пижама.
Не хухры-мухры!
Кто-то ставил на Дешама.
Кто-то
– «вне игры».
От Одессы до Парижу
пёхом – далеко.
До Ростова – таки ближе.
Можно хоть в трико.
Только шчырым беларусам,
пэўна да красы,
красно-белые рейтузы,
с зеленью трусы.

И там, и в «Баклажане» – «пижама». Причём – именно в первой строке. Без какого-либо умышленного согласования. Само собой.
Тем более, что «пижамами» я не особенно и сорил (по Свиткам).
Встречалось (в стихах). Не раз, но – в меру. Словейко-то – весёлое. Французковатое. Не без шарма.
К чему (в названии 2323) – Семаков?!
Так... Его – «Горе от ума»:

Живём мы год от года веселее
Меняются лишь правила игры –
По просьбам трудового населенья
поллитру пьём уже на семерых
Глоток за рубль смешно и нелогично
С глотками образуется туман
Чтоб было так сказать технологично
Есть новый способ – Горе от ума
В аптеке покупаем три пипетки
Смотри в отделе «Всё для малышей»
С чекушек упраздняем этикетки
Отныне это капли для ушей
Для резвости, для бодрости, для духа
Чтоб истину опять же отыскать
Роняем по пипетке в оба уха
И смотрим в небо, чтоб не расплескать
По первой обожгло, но рассосалось...
Второй залив приятнее пошел...
А после третьей даже показалось,
Что после пятой будет хорошо
Вовсю пошли провозглашаться тосты
Без тоста – вроде выпивки и нет
Без тоста – то вроде пьянка просто
А с тостом получается банкет.
Мы правым ухом прославляли женщин
А левым – достиженья и прогресс.
Раз тридцать прославляли мы, не меньше
Мы прославляли с тостами и без.
Майор в пижаме, что примкнул четвертым
Стенал о конфронтации держав,
Шестой плясал, и даже с кем-то кто-то
Пытался разливать на брудершафт
Короче мы галдели, как ацтеки
Освоившие парусный баркас
Забыв, что в помещении аптеки
Дискуссии не приняты у нас
Сержант не озадачил нас нисколько
Не взволновали нас его слова
Майор в пижаме громко крикнул – горько!
И бросился сержанта целовать.
Банкет в аптеке подходил к развязке
Его слегка подпортил наш арест
Как альпинисты, мы, в единой связке
В машину влезли как на Эверест.
Румяный опер задавал вопросы
Он очень ими воздух сотрясал
Пытаясь вставить в протокол допроса
Фамильи, шифры, явки, адреса
Фамилий мы своих не знали сами
Не знали ни имен ни адресов
Мы знали только, что майор в пижаме
За хлебом вышел даже без трусов
Под грузом угрожающих намеков
Из уваженья к внутренним войскам
Я раскололся – да, мы группа йогов
А нам мешают уши полоскать
Что в храме и нирване мол не зря мы
При чем здесь хулиганство и тюрьма?
Но ушлый опер спрашивает прямо:
А что такое – горе от ума?
Собратья-йоги вздрогнули, как люди
Во мне зажёгся творческий запал
И Доброедов, то бишь Гриболюбов
Спасибо школе, в памяти восстал.
От нетерпенья весь огнём горю.
Закончу врать, когда перекурю...

Внимательный читатель заметит между этими (моими) текстами (разделёнными почти семью годами) и иные переклики. А уж между «Баклажаном» и «Горем» Лёни (Л. С.)... И – главное – всё случилось совершенно случайно!

2. «Не Соловьяненко»

4.07. Пятница. 11.00. Такси. Едем на дачу. Вчетвером (не считая водителя).
Наташка сидит впереди. Серёга, Таня и я – сзади. Я – слева (по движению). Танюшка – посредине.
Болтаю.
Начинаю вспоминать недавний сон (слегка – не более того – привирая).
Наташка – точно не чует (або прикидывается к тому). Серёга – почти. Рассказываю Тане.
События зачинаются где-то в наших местах. Беларусь, отчасти – Украина.
Я – молод. Красив. Талантлив.
Но... Не в герменевтике, а в пении и – как-то – по музыкальной части вообще.
Выступления, поклонницы...
Меня – заметили. Приглашают в Италию. Милан. Ла Скала.
Магомаев рядом не стоял!
Пою. Хорошо пою! Публика – аж на ушах стоит.
Пою классику, ну, и... Что-то типа «Ночь яка мисячна...». Украинское.
Поклонницы. Цветы...
Подбегает одна. С букетом. Шикарным!
Ба! Знакомая. Пересекались дома (в «наших местах»). Прикатила сюда, чтобы на меня поглядеть-послухать.
Тоже – поющая. Но не так гарно, как я.
Починаем тусоваться. С ней. Всерьёз.
Но... Ей надо возвращаться (виза заканчивается). А тут... Любовь!
А не определиться ли нам?! Здесь. Союзно.
Так... И ты (я – ей) – продолжишь. Со спевами. Мабыть, пойдёт. А я, своим авторитетом, подсоблю...
Ниии... – Говорит.
Определиться (остаться) – согласная. А усердствовать в спевы (аки Синявская) не стану. Буду – просто женой и помощницей.
Весь сон. Как-то так.
Танюшка хмыкает. Наташка – не чует.
На даче, под виски (нам – братьям) и розное винцо (дамам), пересказываю ужо всем. И Тане, и почти не чувшим.
Хмыкают. Наташке – явно не даспадобы. Затаилась.
Ага! Когда приехали ужо домой и зашли к нам (досидеть), она мне это припомнила. Холку снова намылила, аж пришлось из-за стола утекать.
Девчонки потом, на кухонке, оставшись там вдвоём, друг дружке плакались. На нас – оболдуев. Долго...
Главное, что сами не подрались. Оне.
И вот, попробуй ты после такого нацелиться в Ла Скалу!? А тем более – в Метрополитен.

7.07.2025