Док и Наполеон из Зазеркалья ч. 1

За окном скромной квартирки Дока, расположенной где-то на бескрайних просторах американского пригорода, расстилались огни. Док, он же Дмитрий, уроженец Бреста, вот уже пятый год постигал все прелести и трудности эмигрантской жизни. Программист по профессии, он дни напролет проводил, уставившись в монитор, разбирая бесконечные строчки кода. Работа была монотонной, коллеги вежливыми, но отстраненными, а вечера часто были наполнены тишиной и подступающей к горлу ностальгией по совсем другой жизни.

Единственным его собеседником, порой, становился Наполеон. Не тот Наполеон Бонапарт, конечно, хотя и этот «император» был весьма эксцентричен. Наполеон обитал в старом, массивном зеркале в резной раме, которое Док однажды купил на блошином рынке и повесил прямо напротив своего рабочего стола.

Поверхность зеркала начинала едва заметно рябить, когда Наполеон решал выйти на связь. Сначала появлялись очертания его головы, потом плечи, а затем и почти полный образ: невысокий мужчина в поношенном военном мундире, с чуть растрепанными волосами и пронзительным взглядом. Его взгляд всегда был полон то ли мудрости, то ли безумия – Док так до конца и не понял.

— Ну что, Док, снова покоряешь эти ваши цифровые Альпы? — произнес однажды Наполеон, его голос звучал так, будто шел не из зеркала, а из какой-то далекой, но очень живой комнаты. — Сколько крепостей пало сегодня под натиском твоего гения?

Док оторвался от ноутбука, потянулся и усмехнулся.
— Привет, Наполеон. Какие крепости? Сегодня целый день бьюсь над одним багом. Он как Гордиев узел, только электронный.

Наполеон презрительно фыркнул.
— Баг? Чепуха! В Зазеркалье мы таких «багов» просто отстреливаем из антикварных ружей. Или объявляем им войну и заключаем мир на выгодных условиях. Тебе просто не хватает стратегического мышления, Док. Ты слишком прямолинеен.

— Прямолинеен? Я вот сейчас думаю, как бы этот «баг» не обрушил всю систему. В Зазеркалье, наверное, нет таких проблем, да? — Док откинулся на спинку стула.

— Конечно, нет! У нас, если что-то рушится, это часть великого замысла! Или новый вид искусства! — важно ответил Наполеон, поправляя невидимый воротник. — Однажды у нас обрушилась радуга. Прекрасное зрелище! Правда, потом пару месяцев шел зефирный дождь, но это такие мелочи!

Док рассмеялся. Это был тот редкий, искренний смех, который давно не посещал его американскую квартиру.
— Зефирный дождь… Звучит заманчиво. У нас тут максимум бывает снег, а потом снова асфальт и машины.

Наполеон внимательно посмотрел на Дока.
— Ты скучаешь, Док. По своим снегам, по своим просторам. Я вижу это в твоих глазах. Зазеркалье, конечно, может быть хаотичным и порой нелогичным, но оно всегда полно сюрпризов. А твой мир… он слишком предсказуем.

— Предсказуем, но безопасен, — пробормотал Док, опустив глаза. — Без зефирного дождя, без обрушивающихся радуг. Просто… жизнь.

— Жизнь должна быть походом, Док! Великим походом! — Наполеон выпятил грудь. — Даже если твой поход — это путь от экрана до холодильника, он должен быть осмысленным! Ты же белорус! В тебе течет кровь полководцев и поэтов!

На Дока нахлынула волна тепла. Наполеон, со всеми его зазеркальными причудами, каким-то образом всегда умудрялся затронуть нужные струны. Он был напоминанием о том, что мир не ограничивается экраном ноутбука и что даже в самом скучном бытии есть место для чуда и абсурда.

— Спасибо, Наполеон, — сказал Док, глядя на мерцающий силуэт. — Мне пора ложиться. А тебе… может, завоевать какое-нибудь зефирное королевство?

Лицо Наполеона расплылось в довольной улыбке.
— Уже занимаюсь! Планирую блицкриг против Капризного Облака! Спокойной ночи, Док. И помни: даже самый маленький «баг» может оказаться ключом к новой победе!

Силуэт Наполеона начал таять, а поверхность зеркала медленно становилась гладкой и отражающей, как обычно. Док встал, потянулся и выключил ноутбук. Он посмотрел на свое отражение в зеркале – уставшее, но на этот раз с легкой улыбкой. Несмотря на всю абсурдность этих диалогов, это была единственная нить, связывавшая Дока с чем-то по-настоящему странным и живым в его новой, такой упорядоченной, но м...но безжизненной.

Он посмотрел на свое отражение в зеркале – уставшее, но на этот раз с легкой улыбкой. Несмотря на всю абсурдность этих диалогов, это была единственная нить, связывавшая Дока с чем-то по-настоящему странным и живым в его новой, такой упорядоченной, но безжизненной рутине.

Его чудаковатый генерал из Зазеркалья был единственным, кто напоминал, что мир может быть иррациональным, вдохновляющим и непредсказуемым. Что даже самый скучный будний вечер может обернуться беседой с обитателем антикварного зеркала о зефирном дожде и блицкриге против Капризного Облака. И почему-то эта абсурдность была куда более утешительной, чем рациональность реального мира, где «баг» был просто «багом», а не вызовом для полководческого гения.

Док прошел в спальню, щелкнул выключателем. Комната погрузилась в темноту, лишь тонкая полоска света проникала через щель в шторах. Он лег в кровать, уставившись в потолок. Мысли о бесконечных строчках кода, о вежливых, но отстраненных коллегах, о тишине, порой становившейся невыносимой, отошли на второй план. Теперь он представлял себе, как Наполеон собирает свою зазеркальную армию, готовясь к атаке на воздушную крепость.

«Капризное Облако», — промелькнуло в голове Дока. По сравнению с этим, его «баг» казался мелкой, незначительной стычкой, а не угрозой апокалипсиса. Наполеон был прав. Ему не хватало стратегического мышления, чтобы превратить рутину в поход, проблему – в возможность. В конце концов, даже самый маленький «баг» может оказаться ключом к новой победе – подумал Док, идя на кухню за стаканом воды. Может быть, в его крови действительно течет не только код, но и немного полководческой решимости?

Ностальгия все еще была рядом, но сегодня она казалась не такой острой, не такой всепоглощающей. Впервые за долгое время он не чувствовал себя полностью отрезанным от мира, от чуда, от чего-то, что выходило за рамки логики и предсказуемости. Он знал, что Наполеон вернется. Может быть, завтра, может, через неделю, когда очередной «баг» или просто тишина подступят слишком близко. И это знание было неожиданно согревающим.

Засыпая, Док представлял себе зефирный дождь и блицкриг против Капризного Облака. И, странное дело, эти зазеркальные фантазии казались ему куда более реальными и утешительными, чем скрип шин за окном или бесконечные строки кода, ждущие его утром.