Excursion

Реконструированный вид давно ушедшего не властен
Во всём объёме рассказать о тех далёких временах.
Снуёт осой туда-сюда картавый гид. «С премьерой… Здрасьте…»
Откуда знает он: о чём молился иеромонах,
Коль вся история славян – сплошной обман. Не в наших силах,
Во всяком случае - теперь, открыть глаза на долгий сон.
А может, лучше одному покуралесить по России,
По отдалённым деревням да по борам запретных зон?

Когда за камнем тишина – любое слово станет правдой.
СпросИ теперь у мертвецов, почивших сотни лет назад…
Внушай лукавый Карамзин клевЕты с вензелем парадным…
Рисуй двуличный Соловьёв календари подменных дат.
Дворянство пришлых – борщевик, что опоганил наши долы;
Дворянство выбрало нам путь - колониальная стезя…
Глядит в лорнеты немчура, куют казну отцы жидовы…
А русский мир, оно того, дано спустить на тормоза.

И вот теперь, когда века врагами преданы забвенью
И к нехристианским куполам на смерть приварены кресты,
В цене любая ложь врага, а к ней ещё совок и веник,
Чтобы заместь любой мятеж до византийской чистоты.
Куда бежишь пугливый гид, хрестоматийным словом сея?..
Какой ответ готовишь ты на неожиданный вопрос?..
Учебник в тысячу страниц – твоё всегдашнее спасенье.
А что хранит культурный слой - … До артефактов не дорос.

Какие гусли? Под стекло!.. Пущай в музее умирают.
И стилизованный гусляр с красивым текстом ни о чём
Опять над звонким серебром без смысла руки простирает,
Как будто бронзовый Садко, что с горним миром разлучён.
А гости (в группе - пятьдесят), уже давным-давно не дети,
Послушным стадом вверх и вниз, перемещаясь по холмам,
Глядят в упор на новодел и не стремятся заприметить,
Пока действительная явь не прорастёт сквозь них сама.