Господин из Сан-Франциско

 По одноимённому рассказу Ивана Алексеевича Бунина.

В Старый Свет, отнюдь неблизкий,
Ехал с дочкой и женой
Господин из Сан-Франциско,
Толстосум, да и какой!

Господин не именитый,
Но изысканно одет.
Хоть сухой, но крепко сшитый
В шестьдесят неполных лет.

Рассуждает путник здраво,
Мысль его вполне ясна:
Развлечения, забавы
Заслужил богач сполна.

Ведь китайцев на работы
Он выписывал не зря.
На себя взвалил заботы,
По-простому говоря.

А теперь сравнялся с теми,
Кто являлся образцом.
Отдыхает, как в Эдеме,
Наслаждаясь каждым днём.

Хоть супруга равнодушна
И не любит суеты,
А вот дочери так нужно
Жениха себе найти.

Путь два года будет длиться,
По Европе пролегал.
Господин сначала в Ницце
Посещает карнавал.

Там, где парусные гонки
И стрельба по голубям.
Где кокотки ждут в сторонке,
Соблазняя по ночам.

Вслед Венеция с Парижем,
Бой быков в Севилье. Рим,
Где молитвы все услышишь,
Каждый день неповторим.

И Египет, и Афины,
Как им мимо них пройти,
Не увидеть Палестину
На обратном их пути?

Всё пошло сперва прекрасно.
Переплыли Гибралтар.
Хоть штормило прям ужасно,
Не коснулся их кошмар.

Пароход их, “Атлантида”,
Ведь недаром знаменит.
Бары, бани все открыты,
Возбуждают аппетит.

Как и свежесть океана,
Игры, кофе, шоколад.
Всё вкусив, помывшись в ванне,
Надевал он свой наряд.

Господина звуки звали,
Увлекая за собой.
Там, оркестр в двухсветном зале
Услаждал его игрой.

С ним в сиянии чертога
За бокалами вина
Разомлела дочь немного
И расслабилась жена.

А над ними, там, снаружи,
Где волна встаёт стеной,
Ошалевший весь от стужи,
Мёрз на вахте рулевой.

Хлопотали кочегары
Возле топок, все в поту.
А мужчинам в шумном баре
Духота невмоготу.

Все цедили всласть мартини,
Ром, ликёры и коньяк.
Что сказать о господине?
Он растаял и обмяк.

Ведь вся музыка в печали
Лишь молила об одном.
Разберёшься в чём едва ли –
Всё ходило ходуном.

К Гибралтару всё несётся,
Засиял беспечный мир.
Всех обрадовало солнце,
Как и новый пассажир.

Азиатский принц наследный
Интерес привлёк большой.
Внешне с виду незаметный,
Скромный, милый и простой.

В Средиземном море вскоре
Стала сказочной волна,
Показались следом горы,
Расцвела вокруг весна.

Виден берег, всем желанный,
Манит, душу веселя.
Все достали чемоданы,
Приближалась к ним земля.

Дочь стояла с принцем рядом,
Изумлённый, сделав вид.
Вдаль смотрела томным взглядом:
“Ах, о чём он говорит”?

В окружении залива
Рос Неаполь на глазах.
Капитан-гигант, счастливый,
Появился на мостках.

Оглушённый медным звоном,
Входит в гавань пароход.
Знают все определённо,
Что в Неаполе их ждёт.

Завтрак в сумрачной столовой,
Толпы гидов у дверей.
А потом опять по новой:
Храм, Везувий и музей.

На курорте Сан-Мартино
Чай в отеле и обед
У пылающих каминов,
Фрукты, вина, звон монет.

Вдруг испортилась погода,
Непрерывно сеял дождь.
Господину плохо что-то,
А от ссор бросает в дрожь.

“Вы на Капри”! – шепчет кто-то:
– Поезжайте всей семьёй.
Только там, в пещерах Грота,
Снизойдёт на вас покой!

В день отъезда, столь воспетый,
Капри канул целиком.
Будто нет его на свете.
Господин лежал пластом.

Так швыряли волны судно –
Вся семья валилась с ног.
Всех их рвало поминутно,
Дождь всё в стёкла сёк и сёк.

Наконец, стал ветер мягче,
От портовых фонарей
Засияла барка ярче,
Пристань встретила гостей.

Светлый маленький вагончик
Всю семью повёз в отель.
Застучало сердце звонче:
“Капри – чудо-колыбель”!

Их кошмар теперь не мучал
И прошёл совсем испуг.
Собрались мальчишки в кучу,
Предлагая сто услуг.

А хозяин им при встрече
Рассказал забавный сон.
В нём джентльмен широкоплечий
Был такой же, как и он.

Подарив им комплименты,
Сообщил гостям о том,
Что отвёл апартаменты,
Превосходные притом.

К ним приставили лакея,
Кто весь Старый Свет потряс.
С ним и горничную фею –
Просто самый высший класс.

Стукнул в дверь спустя минуту
Элегантный метрдотель.
В ресторане ждёт их чудо:
Спаржа, устрицы, форель.

В вестибюле тарантелла,
Где невеста и жених,
Сам Джузеппе и Кармелла,
Всласть танцуют лишь для них.

Натянув трико на тело,
Чёрный смокинг и носки,
Господин затем умело
Сунул ноги в башмаки.

Вслед спросил семью: “Вы скоро”?
– Через пять минут придём! –
Он пошёл по коридору,
Щедро устланный ковром.

В зале гости были в сборе.
Кинув восемь лир на стол,
Отыскал читальню вскоре.
В кресло сев, статью прочёл.

Строчки вспыхнули вдруг блеском
И надулась шея вмиг.
Вслед отпала челюсть резко,
Придавив собой кадык.

Захрипел он страшно дико
И свалился на ковёр.
Из читальни немец с криком
Вмиг понёсся в коридор.

И не будь в читальне немца,
Всё сумели бы замять.
Унесли бы чужеземца,
Пир продолжился опять.

Было б дальше всё нормально,
Остальное ерунда.
Побежали все к читальне:
“Что случилось, господа”?

И никто не понял толком,
Все дивятся до сих пор.
Наконец, толпа умолкла.
Все догадки – сущий вздор.

Господина торопливо
Положили на кровать.
Дочь застыла молчаливо,
Чуть дыша, глядит на мать.

“Тело вывезут сегодня”! –
Заявил хозяин им:
– Вместо гроба мы охотно
Длинный ящик вам дадим.

Притащили ящик плоский.
Так закончился круиз.
Господина на повозке
Повезли по склону вниз.

Словно ждав семью как будто,
Пароходик дал гудок
И увёз её отсюда.
Это всё что сделать смог.

Возвращалось тело спешно
В Новый Свет, к себе домой.
“Атлантида” вновь прилежно
Бороздила путь морской.

Утопая в адском шуме,
Веселился бальный зал.
А того, кто в тёмном трюме,
Так никто и не узнал.