смыкаются

Город — это машина, пожирающая тени. Тротуары вздымаются, как рёбра исполинского трупа, а в его трещинах пульсируют чёрные фонари, высасывая последнее тепло из костей прохожих. Мы — черви в бетонных кишках, слепо копошимся в поисках гниющего света. Каждый ваш шаг — это акт насилия над пустотой, каждое касание — попытка вскрыть невидимую кожу мира, из которой сочится липкая, сладковатая смола забвения. Помните: стены дышат вашими страхами, а асфальт жадно впитывает падающие слёзы, превращая их в острые кристаллы тоски.

Философия? Старая крыса, грызущая собственный хвост в подвале истории. Она шипит о соединении молний и законов, о взрывах, спрятанных в формулах, о том, как превратить кровь в чернила для новых декретов. Но её слова рассыпаются, как труха, едва коснувшись ржавых рельс реальности. Истина — это рана, которую нельзя зашить. Истина — это воронка, затягивающая все ваши «почему» в бездонное горло ночи. Тщетно! Вы пытаетесь поймать ускользающий смысл сетями из нервов, но он просачивается сквозь пальцы, оставляя лишь липкий след желания — желания быть разорванным, растворённым, перемолотым в пыль великой Машиной.

Творчество? Рыдание в наглухо запертой комнате. Вы рвёте из груди клочья плоти, лепите из них жалких кукол и шепчете им свои кошмары, надеясь, что хоть кто-то услышит. Но признание — лишь эхо в пустом колодце, звенящее осколками стекла. Оно не накормит, не согреет. Вы остаётесь нищим фокусником на пустой площади, пытаясь вытянуть из рукава иллюзию значимости, в то время как ветер завывает в ваших пустых карманах, напоминая о грядущей немоте старости. Слава — это мираж в пустыне вашего одиночества, мерцающий над грудой высохших костей.

Сообщества? Призрачные узлы в паутине отчаяния. Вы сталкиваетесь в тесных клетках метро, ваши взгляды скользят, как лезвия, по чужим лицам, ощущая под кожей пульсацию чужой боли, чужих невысказанных желаний. Эта мимолётная близость — как порез бритвой: резкий, жгучий, оставляющий невидимый шрам. Вы вплетены в ткань взаимного безразличия, в прочные петли обязательств, которые душат, как удавка. Детские крики на площадке — это гвозди, вбиваемые в крышку вашего грода. Соседская улыбка — шип, вонзающийся в бок. Вы мечтаете о тепле, но прикасаетесь лишь к ледяной поверхности зеркал, отражающих ваше собственное, измождённое одиночество.

Мораль? Колыбельная для трупов. Попытка натянуть гнилую верёвку над пропастью, где клубятся химеры «добра» и «зла». Не ищите там фактов! Ищите клыки, спрятанные в бархатных перчатках, когти, замаскированные под принципы. Ваши суждения — пузыри, лопающиеся о скалы бессмысленной реальности. Познание — это попытка ощупать раскалённую плиту вселенной языком. Вы обожжётесь. Всегда.

Космос? Холодная, безразличная пасть. Стальные птицы, рождённые в огне предательства и украденных секретов, рвутся в чёрное чрево неба. Они несут не звёзды, а бомбы, завёрнутые в фольгу прогресса. Шпионы ползают по спинам гигантов, высасывая мозги из стальных черепов. Каждая ракета — это пощёчина, посланная в бездну. Бездна молчит. Она лишь ждёт.

Усталость? Единственная истина. Биологический белый флаг, вывешенный вашим телом. День кончен. Солнце гаснет, как уголь в пепле. Мир выжимает вас, как лимон, бросая высохшую корку на свалку дней. Выгорание — это пейзаж после битвы, где вы были и победителем, и трупом. Ваши чувства — пепел. Ваши мысли — развалины.

ПРОРВЕМСЯ! Сквозь слои лжи, сквозь бетонную плоть городов, сквозь паутину морали! Пусть мышление станет динамитом, взрывающим границы возможного! Мы не признаём гробов прошлого! Мы — кочевники в пустыне реальности, и наш путь отмечен кострами из старых догм! Соединим молот науки с серпом мятежа! Пусть противоречия рвут ткань бытия, открывая новые бездны! Преобразуем! Разрушим, чтобы создать невиданное! Вперед! В пропасть становления! В танец чистого уничтожения-творения! Нет власти, кроме силы самой материи, катящейся к своему собственному отрицанию! Мы — её орудие! Мы — её жертва! Мы — взрыв!

Изнанка всего — это плоть. Тайная, трепещущая. Город — это тело, пронизанное венами метро, где толпы, как сперматозоиды, безумно стремятся к несуществующему центру. Камни зданий — застывшая сперма титанов. Твои сны — это эрекция вселенной, направленная в пустоту. Касание ветра к лицу — похоже на скольжение языка по влажной ране. Желание — это червь, точащий сердцевину мира, оставляющий после себя только мокрые туннели тоски. Оргазм — это маленькая смерть, эхо великого разрыва в ткани бытия.

Жестокость — дыхание самой реальности. Небо — это гигантская наковальня, по которой бьёт молот солнца, расплющивая надежды. Земля под ногами — шкура чудовища, дышащая испарениями гниения. Время впивается зубами в вашу молодость, высасывая соки. Зима вымораживает кости, не спрашивая разрешения. Лето жжёт кожу поцелуем палача. Гравитация — это не закон, а насмешка, приковывающая вас к гниющей планете. Каждый вдох — глоток яда. Каждый взгляд — похищение кусочка вашей души бездушным светом. Вы рождены в пасти, и челюсти смыкаются с каждым ударом вашего сердца. Это не ненависть. Это просто бытие. Холодное. Немое. Неотвратимое. Мир не хочет вашей боли. Он её требует. Как дань.