Чернокнижник. Песнь 7 - Демон

Когда драккары Торни
Отправились в поход,
Жизнь в Хествике наполнил
Обычный круг забот.
Навес поправить надо
И сети проверять,
А девушкам коренья
Лесные собирать.

У женщины работы
Всегда полным-полно —
Готовить пищу надо,
И красишь полотно,
Успеть сыры проверить
И пива наварить,
За болтовней служанок
Ленивых проследить.

Как дочь хозяйки, Хельга
Должна везде успеть,
Чтобы самой работу
Всю исполнять уметь.
И к вечеру настолько
Случалось уставать,
Что хочется неделю
Без перерыва спать.

Но все же каждый вечер,
Стараясь не заснуть,
Она не забывала
На Зеркало взглянуть,
И на нее смотрели
Глаза ее родных,
Плывущие драккары
У берегов чужих.

Охота за оленем
Испуганным в лесах,
Шторма, что беспощадно
Терзают паруса,
Кошмар тяжелых схваток,
Где кровь течет рекой.
За Сигурда и Торни,
За братьев непокой.

Но Смерть ее любимых
Себе не забрала,
И Хельга с нетерпением
Домой их всех ждала.
Но вот она однажды
На Зеркало глядит
И видит, что, как мертвый,
Отец ее лежит.

И ужасом объята,
Вдруг Хельга поняла,
Что в Зеркале картина
Меняться начала.
Растаяли драккары,
Пропал походный стан,
И в Зеркале Желаний
Клубится лишь туман.

И вдруг туман неясный
Был ветром разметен,
Но странный запах гнили
Принес с собою он.
И в Зеркале иное
Видение теперь:
Стена в сырых разводах,
Из старой шкуры дверь.

И в комнатке-каморке
Одна свеча горит,
А за столом горбатый
И страшный дед сидит.
Глядит в упор на Хельгу
И тянет руку к ней,
Пятнистую, сухую,
С кинжалами ногтей.

Хотела Хельга в страхе
Немедленно бежать,
Но поняла, что взгляда
Не в силах оторвать.
Рука же к ней все ближе,
Готовая схватить.
Окаменела Хельга,
Не может рта раскрыть.

Раздвинулись границы
Оправы колдовской,
Смешались мир реальный
И образ неживой.
Рывок. Холодный ужас.
Она во тьму летит.
И вот в пустых покоях
Лишь зеркальце лежит.

Очнулась Хельга. Холод
И полумрак стоит.
Металл решетки толстой
Вокруг нее блестит.
Пугающие тени
Плывут под потолком,
Старик-горбун читает
За низеньким столом.

Фигуры колдовские
Он пальцами творит
И, глаз не отрывая
От книги, говорит:
«Ну что, проснулась, внучка?
А то устал я ждать,
Ведь нам с тобою время
Не стоит упускать.

Сегодня день особый,
Поверь моим словам.
И обращаться можно
И к духам, и к богам.
Сегодня ночью осень
Права зиме сдает.
Любое заклинание
К успеху приведет.

Сегодня идеален
И полон диск луны.
Как жаль, что мы с тобою
Уже спешить должны!
Внимательней хотелось
Тебя мне рассмотреть,
Но время поджимает
И, видно, не успеть.

Мне жаль, что ты не можешь
Со мной поговорить,
Заклятие молчанья
Пришлось мне наложить.
Но магия желает
Внимания к словам,
А женщины так склонны
Шуметь по пустякам!

Теперь настало время
Работать, я начну,
Пока не скрыли тучи
Красавицу луну.
Тебе же остается
Своей минуты ждать
И мастера работу
С восторгом наблюдать».

Неслышным тонким смехом
Старик зашелестел,
Прошаркал по избушке
И вновь над книгой сел.
Прочел. Закрыл. Поднялся
И со свечой в руке
У дальней стенки начал
Копаться в сундуке.

Пучки травы, мешочки
В руках перебирал.
Потом пять черных свечек
Из сундука достал,
Обильную добычу
На стол перетащил
И быстро по порядку
На кучки разложил.

Сперва травой душистой
Стал с пола пыль сметать
И порошком зеленым
Дорожки насыпать.
Неспешно, аккуратно
Звезду нарисовал
И непрерывно что-то
При этом бормотал.

Потом поставил свечи
На звездные лучи
И порошком искристым
В окружность заключил.
Пятно золы багровой
Насыпал на полу
И длинную стальную
Вонзил в него иглу.

Горбун вздохнул устало,
Ладони отряхнул,
Ужасно улыбнулся
И Хельге подмигнул.
«Ну вот, не зря, пожалуй,
Я эту ночь хвалил.
И все приготовления
Успешно завершил.

Я рад, что ты решила
Мой домик навестить,
Ведь должен же хоть кто-то
Успех мой разделить.
Сегодня я достигну
Венца судьбы своей,
А тот, кто мне поможет,
Любых богов сильней...»

Горбун, сказав все это,
К рисунку зашагал
И в центре пентаграммы,
Раскинув руки, встал.
Сперва губами начал
Беззвучно шевелить,
Потом слова заклятья
Стал вслух произносить.

Звезда засеребрилась
На кончиках лучей,
И пламя заиграло
На фитилях свечей.
И весь рисунок ожил
И словно задышал,
А ворлок постепенно
Свой голос повышал.

За дверью дунул ветер,
Потом ударил гром,
И молния мелькнула
Сверкающим мечом.
И дождь во тьме кромешной
Как из ведра полил,
Древесный стон и шелест
По лесу забродил.

Но ярче света молний
И грома посильней
Звучат слова заклятья,
Горят огни свечей.
А горсть кроваво-красной
Пугающей золы
Крутиться начинает
Вокруг стальной иглы.

Покорно повинуясь
Призыву колдуна,
Фигурой безобразной
Становится она.
Напуганная Хельга
Почти без чувств лежит,
Пред ней громадный демон,
Оскалившись, стоит.

Горит огонь багровый
В прищуренных глазах,
Свистит зловонный воздух
В приплюснутых ноздрях.
И в потолок почти что
Уперся головой,
Увенчанной прекрасной
Короной золотой.

На колдуна рычит он:
«Ну что тебе сейчас?!
Ведь мы договорись
С тобою в прошлый раз!
Покуда ты не сможешь
Сполна мне заплатить,
Не смей под страхом смерти
Опять меня будить!»
«Не горячись, Ужасный, —
Хихикает горбун, —
Как видишь, не такой уж
И слабый я колдун.
И я прекрасно помню,
Что раньше обещал,
Поверь, что не напрасно
Я вновь тебя призвал.

А коли взгляд изволишь
В тот угол обратить,
То сразу же увидишь,
Что я готов платить.
И я всего достигну,
О чем всегда мечтал,
А ты получишь душу
Девичью, как желал.

А дальше в договоре
О крови речь идет,
И здесь я все исполнил —
В ней кровь моя течет.
Своей-то я поклялся
Один глоток отдать,
А из девицы этой
Ты можешь всю забрать.

Теперь мои приказы
Послушно исполняй:
Верни мне прежний облик
И власть над миром дай.
Потом, повелеваю,
Бессмертьем награди
И в мир, тебе подвластный,
Навеки уходи!»

Но чуть на Хельгу демон,
Прищурясь, посмотрел,
Как задрожал от злобы
И дико заревел:
«Ты что, безумный ворлок,
Решил со мной шутить?!
Ты думаешь, кого ты
Желаешь обхитришь?!

Ты мнишь, что, если вечность
Я провожу во снах,
Так ничего не смыслю
Во всех других мирах?!
Хвастливых уверений
С три короба наплел,
А сам взамен девицы
Мне женщину привел!»

Услышав это, ворлок
На Хельгу взгляд метнул,
И первобытный ужас
В глазах его мелькнул,
Но тут же испарился,
Чтоб злобе уступить.
Да как она посмела
Мечту его убить?!

Одной греховной ночью
Все планы растоптать?!
Колдун завыл и к Хельге
Рванулся убивать.
Отбросив осторожность,
О главном он забыл
И грани пентаграммы
Своей переступил.

И демон вмиг сорвался
С иглы своей стальной,
Подобен черной туче,
Свирепой, грозовой.
Глазами полыхая
На замерших людей,
Взял ворлока за горло
Ручищею своей.

Но тут же, передумав,
Слегка ее разжал
И, заглушая бурю,
Ужасно зарычал:
«Ну что, глупец горбатый,
Сдержать не можешь страх?
Зачем теперь мне девка,
Коль ты в моих руках!

Ну кто бы мог подумать,
Что грань ты перейдешь?
Однако не надейся,
Что ты сейчас умрешь!
Я жгучей жаждой мести,
Как в серебре, горю
И быстрой легкой смертью
Тебя не одарю.

Я кровь твою до капли
Могу сейчас испить,
Могу твою душонку
Навек поработить,
Могу тебя неспешно
На части разорвать...
Но этого не хватит,
Чтоб весь мой гнев унять.

Теперь сполна получишь,
Ты все, что заслужил!
Ты, кажется, в награду
Бессмертие просил?
Отлично, так и будет,
Теперь ты не умрешь!
Еще что? Новый облик?
И это обретешь.

Ты будешь полупризрак
И получеловек,
Больной, чем только можно,
Бессильный, словно снег.
Пусть кровь твоя остынет
И плоть твоя сгниет,
Но милосердной смерти
Минута не придет.

Еще один подарок
Хочу тебе вручить:
Ты будешь постоянно
Из мира в мир скользить.
Ты призрак, а такое
Умеет даже тень,
Но в каждом мире будешь
Ты жить всего лишь день.

Но главное, кудесник,
Ты слышишь или нет?
Я дам тебе надежду
Пустую, словно свет
Далеких звезд, что даже
Не могут обогреть!
Надежду, что однажды
Ты сможешь умереть!

Хотел ты мне девчонку
Негодную продать?
Ее-то ты и будешь
В других мирах искать!
Она же будет камнем
Безгласным и глухим,
Чтоб власти не имело
Теченье лет над ним.

Тебе же надо будет
Девчонку оживить
И кровь ее до капли
Немедленно испить.
Запомни же: когда ты
Ту статую найдешь,
То лишь тогда свой жребий
Начальный обретешь!»

Тут демон засмеялся,
Кольцо когтей разжал,
Как вихрь, по землянке
Метнулся и пропал.
Раскат грозы за дверью
Потряс притихший лес.
Колдун вскричал тоскливо
И в тот же миг исчез.

Одна осталась Хельга.
Стоит бледна, как смерть.
Но вдруг ладони стали
Ужасно тяжелеть.
С трудом оцепененье
Сумела побороть.
Взглянула вниз и видит —
Под камнем скрылась плоть.

До сердца докатилась
Холодная волна,
И изваяньем Хельга
Ушла в столетья сна.
В избушке опустевшей
Одна свеча горит.
А дождь в лесу по листьям
Шуршит, шуршит, шуршит.

Иллюстрация - Майя Сонина