Когда сюжет моей былины

Когда сюжет моей былины
Дойдет до акта своего,
Я покажу вам те руины,
Где веры нет ни на кого.
И демоны, что спали втуне,
Восстанут из моих глубин,
А те, кто не поверил в бурю,
Останутся среди пустынь.


Настанет час, и в третьей части
Я покажу своих зверей,
Что были рождены в ненастье
От шепота немых людей.
Мой легион из боли, воли,
Что вел меня сквозь мрак и ложь,
А те, кто жил в постылой доле,
Увидят, с ничем их выбор схож.

Так говорят те, чья дорога —
Лишь круг по выжженной земле,
В чьих душах пустоты тревога,
И свет угас в холодной мгле.
Они свою болезнь и слабость,
Как вирус, сеют средь живых,
Чтоб отравить чужую радость
И крик амбиций молодых.

Их «невозможно» — это клетка,
Построенная из тоски,
И в ней сидят они нередко,
Сжимая в злобе кулаки.

И словно Цезарь пред рекою,
Что делит мир на «да» и «нет»,
Я жребий бросил, и с судьбою
Иду на призрачный рассвет.
К вершинам, что покрыты льдами
Сомнений, страхов и молвы,
Туда, где не бывать с рабами,
Что вечно правы и мертвы.

Как Ганнибал, что вел слонов
Сквозь Альпы, где лишь снег и смерть,
Я презираю глас ослов,
Что шепчут: «Это круговерть!».

И я иду, как полководец,
Чей путь лежит через хребты,
Где каждый камень — инородец,
И все мосты тут сожжены.
К тем пикам, что толпа считает
Лишь выдумкой, бредом, мечтой,
Туда, где страх и смерть витают,
Но дышит вечностью покой.

Но «невозможно» — лишь виденье,
Что порождает сонный мозг,
Лишь страха слабое творенье,
На стенах выросших, как мох.
Мы сами чертим горизонты,
Чтоб не посметь за них шагнуть,
И строим крепости и форты,
Чтоб защитить свой рабский путь.

Но «невозможно» — это цепи,
Что мы куем себе в тиши,
Их звенья — россказни и сплетни,
И слабость собственной души.
Мы сами строим себе клетку,
Надев на волю поводок,
И верим в каждую отметку,
Что ставит нам судьба-порок.


Вот почему я разорвал оковы,
Что мне ковали день за днем,
Их голоса, что были новы,
Теперь горят немым огнем.
Я позади оставил всех,
Кто сеял в сердце мне сомненье,
Их осуждающ, пустой смех
Теперь — лишь ветра дуновенье.

Я позади оставил тех,
Кто в мой полет не верил слепо,
Их мир — лишь череда потех,
Мой мир — полёт, дорога в небо.

И даже в детских тех альбомах,
Где первый я стою в ряду,
Уже видны предтечи грома
И та звезда, к которой я иду.
То не везение, но воля,
Что с юных лет вела меня,
И вера в собственную долю,
Что ярче всякого огня.

Передо мной стоит громада
Задач, что выше облаков,
И ждет меня одна награда —
Иль слава, иль забвенья ров.
Сломаюсь ли, иль стану крепче —
Не ведаю, но знаю я:
Что пробовать — гораздо легче,
Чем жить, свой каждый шаг кляня.
Паду ли в бездну, иль взовьюся —
Не важно, важен только шаг,
И то, что я хотя б коснуся
Мечты, подняв свой гордый стяг.

И каждый день, как будто скульптор,
Себя из камня высекать,
Сбивая лишнее, как будто
Пытаясь богом в камне стать.
Чтоб каждый вечер, засыпая,
Я мог сказать себе в тиши:
«Сегодня, новый день встречая,
Ты стал чуть лучше для души».

И так идти, не зная срока,
Не ожидая похвалы,
Из каждого черпать урока
Крупицы истинной золы.
Чтоб каждый день, что дан судьбою,
Стал шагом на пути вперед,
И побеждая сам с собою,
Душа росла из года в год.