Игорь Губерман 4

Гарики по алфавиту: «Г» (отобранные мной)

ГАВНО
Увы, но взгляд куда ни кину –
везде пропорция равна,
везде Творец, готовя глину,
чуть-чуть подмешивал гавна.

ГАЗЕТА
Курю я самокрутку из газеты,
боясь, что по незнанию страниц
я с дымом самодельной сигареты
вдыхаю гнусь и яд передовиц.

ГЕНЕАЛОГИЧЕСКИЕ ДРЕВО
В разъездах, путешествиях, кочевьях
я часто предавался сладкой неге;
на генеалогических деревьях
на многих могут быть мои побеги.

ГЕНЕАЛОГИЯ
На дереве своей генеалогии
характер мой отыскивая в предках,
догадываюсь грустно я, что многие
качаются в петле на этих ветках.

ГЕНИЙ
В синклит учёных я не вхож,
но видно мне без разъяснений:
еврейский гений с русским схож –
они цветут от утеснений.

ГЕНЫ
Ещё душа в мечтах и звуках,
и крепко мы  ещё грешны,
а ген бурлит уже во внуках,
и внукам мы уже смешны.

ГЕРОЙ
Я знаю, почему люблю лежать:
рождён я обывателем и книжником,
а лёжа мне легко воображать
борцом себя, героем и подвижником.

ГЕРОЙСТВО
Геройству наше чувство рукоплещет,
героев славит мир от сотворения,
но часто надо мужества не меньше
для кротости, терпения, смирения.

ГЕРОСТРАТ
Нашей творческой мысли затеи
неразрывны с дыханьем расплаты;
сотворяют огонь – прометеи,
применяют огонь – геростраты.

ГИБЕЛЬ
Как ни туманна эта версия,
но в жизни каждого из нас
есть грибоедовская Персия
и есть мартыновский Кавказ.

ГИГИЕНА
Ввиду гигиенических мотивов
любых я избегаю коллективов.

ГИТЛЕР
Везде всё время ходит в разном виде,
мелькая между стульев и диванов,
народных упований жрец и лидер
Адольф Виссарионович Ульянов.

ГЛУПОСТИ
Причины всех бесчисленных потерь
я с лёгкостью нашёл в себе самом
и прежние все глупости теперь
я делаю с оглядкой и умом.
 
ГЛУПОСТЬ
Свой разум я молчанием лечу,
болея недержания пороком,
и даже сам с собой теперь молчу,
чтоб глупость не сморозить ненароком.
 
ГНУСЬ
Поскольку в наших душах много свинства
и всяческой корысти примитивной,
любое коллективное единство
всегда чревато гнусью коллективной.

ГОДЫ
Стало тише моё жильё,
стало меньше напитка в чаше,
это годы берут своё,
а у нас отнимают наше.

ГОЛГОФА
Сколь пылки разговоры о Голгофе
за рюмкой коньяка и чашкой кофе.

ГОЛОВА
Все в мире пьют покоя сок,
не чувствуя беды,
засунув головы в песок
и выставив зады.
 
ГОРДЫНЯ
Средь шумной жизненной пустыни,
где страсть, и гонор, и борение,
во мне достаточно гордыни,
чтобы выдерживать смирение.

ГОСПОДА
Боюсь, как дьявольской напасти,
освободительных забот;
когда рабы приходят к власти,
они куда страшней господ.

ГОСПОДЬ
Ты скорее, Господь, справедлив, чем жесток,
мне ясней это день ото дня,
и спасибо, что короток тот поводок,
на котором Ты держишь меня.

ГОСУДАРСТВО
Я государство вижу статуей:
мужчина в бронзе, полный властности,
под фиговым листочком спрятан
огромный орган безопасности.

ГОСУДАРСТВО И Я
С любым доброжелателен и прост,
ни хитростью не тронут, ни коварством,
я выжига, пройдоха и прохвост,
когда имею дело с государством.

ГОТОВНОСТЬ
Моё пространство жизни сужено,
о чём печалюсь я не очень:
ведь мы всегда во время ужина
уже вполне готовы к ночи.

ГРАФОМАНСТВО
Во мне так очевидно графоманство,
что я – его чистейшее явление:
пишу не ради славы или чванства,
а просто совершаю выделение.

ГРАЦИИ
Не лезь, мой друг, за декорации –
зачем ходить потом в обиде,
что благороднейшие грации
так безобразны в истом виде.

ГРАЦИЯ
Печальна человеческая карма:
с годами нет ни грации, ни шарма.

ГРЕХ
Забыли все в моей отчизне,
что это грех – путём Господним
идти, взыскуя чистой жизни,
в белье нестираном исподнем.

ГРЕХ
Я готовлюсь к отлёту души,
подбивая житейский итог;
не жалею, что столько грешил,
а жалею, что больше не мог.

ГРЕХ
Я плавал в море, знаю сушу,
я видел свет и трогал тьму;
не грех уродует нам душу,
а вожделение к нему.

ГРЕХИ
Совсем не реки постной шелухи
карающую сдерживают руку,
а просто Бог нас любит за грехи,
которыми развеивает скуку.

ГРЕШНИКИ
Давай, Господь, решим согласно,
определив друг другу роль:
ты любишь грешников? Прекрасно.
А грешниц мне любить позволь.

ГРУСТЬ
Всё это было бы не грустно,
когда бы не было так гнусно.

ГРЯДУЩЕЕ
Жаль тех, кто не дожил до этих дней,
кто сгинул  никуда и навсегда,
но, может быть, оттуда им видней
кошмарные грядущие года. 
 
ГУБЕРМАН
Для многих душ была помехой
моя безнравственная лира,
я сам себе кажусь прорехой
в божественном устройстве мира.

ГУЛЯКА
Из двух несхожих половин
мой дух слагается двояко:
в одной – лукавствует раввин,
в другой – витийствует гуляка.

ГУБЕРМАН
Стоять погода будет жаркая –
в такую даже не напиться,
когда, ногами вяло шаркая,
друзья придут со мной проститься.
И будет зной струиться жёлтый,
немного пахнущий бензином,
и будут течь людские толпы
по лавкам и по магазинам.