Однажды, под Крещение

               Сказка

1.
Однажды, под Крещение, на одной из Московских улиц было пустынно. Крещенский сочельник попал на субботу, календарь показывал четверть века. Любопытная Луна, отметившая первое в году, полнолуние, старалась заглянуть в город, но никак не могла пробиться сквозь завесу плотного тумана, окутавшего небо.
- Откуда столько тумана? - удивилась Луна. – Не иначе Водяной что-то задумал… Когда он что-то измышляет, напускает туман и на небо, и в головы людям… Надеюсь, это не навсегда, кто-нибудь да выведет на чистую воду это… исчадье моря.
Луна не любила Водяного, тот издавна волочился за ней, особенно по полнолуниям, и вообще слишком грубо выражал свой интерес, хвастаясь океанскими приливами, которыми Водяной, якобы, изъявлял свои к ней устремления.
Луна не придавала значения океанским, а тем более морским приливам и движениям речных берегов, считая это независящими от нее, природными земными явлениями. Моря она признавала только сухие, сама имела их в избытке и считала мокроту, во впадинах, старомодным дурновкусием… а Водяного – примитивным мужланом, не имеющим в себе ничего возвышенно-притягательного.

2.
- Скучно сидеть за такой плотной завесой тумана, предприму-ка я вылазку на Землю, - решила Луна. – Сейчас Канун Крещения, люди готовятся пойти в храм на ночную службу, или спят.  Они не увидят в тумане, что меня на небе нет. С земли ничего не видно, а небесные светила, как всегда, не заметят моё отсутствие – они слишком далеко. Надо бы посмотреть, что там изобрел этот противный грубиян. Не случайно же он затуманил всё небо.
Для прогулок по земной поверхности Луна умела оборачивалась каким-нибудь существом или предметом, а когда было неохота, просто уменьшалась в размерах и становилась невидимой. В этот раз, чтобы последить за Водяным, она обернулась хорошенькой русалкой, изящно перевернулась вокруг себя и оказалась недалеко от логова Водяного. Он как раз поспешно выходил из своей гигантской раковины и почти наскочил на русалку.
- Печ-чень мечехвоста, жабий плавник, моллюск головоногий! - выругался Водяной, гневно тряся длиннющей лиловой бородой. Луну он не узнал, но, заметив привлекательность русалки, изменил тон. – Откуда ты такая вся, будто с Луны свалилась… Если б не срочные дела, я бы тобой поболтал, красотка.
- А ты возьми меня с собой, на свои срочные дела, - небрежно предложила русалка, не отставая от Водяного, который несся к берегу.
- Так я же с важной миссией, - понизив голос, проболтался Водяной.
- Так тем более возьми, - настаивала русалка. – Одному опасно. На важной миссия обязательно красотка нужна. Смотрел фильмы про Джеймса Бонда?
- Не умничай, - буркнул Водяной. Луна поняла, что он не смотрел, но никогда не признается. – Ладно, догоняй.
Они уже достигли берега, пустого и неуютного. Там их ждали – из темноты вынырнула вертлявая фигура. Луна сразу узнала Кикимору, их она часто видела ночами на болотах и в окна людских домов. Ничего хорошего о Кикиморах Луна не знала.

3.
Кикимора прижимала к груди кейс и вертелась из стороны в сторону.  На Луну, в образе Русалки, она не обратила внимания.
- Водяному поклон от наших кикимор и Лешего.
 Водяной принюхался, ловя направление ветра и запахи, галантно принял под руку Кикимору, вдохнул открытым ртом, зажал нос, как плохой ныряльщик перед прыжком, и перевернулся через голову. Русалка едва успела ухватиться за кончик его бороды и дважды перекувырнулась верх тормашками.
Они оказались перед подъездом заснеженного московского дома. Водяной успел превратиться в презентабельного мужчину вполне человеческого вида, с темными усами и бородкой. Кикимора, привычная к его проделкам, уже выглядела современной дамочкой универсального возраста. Русалка наспех обернулась девушкой в модной шубке…
- Вот бы скорей узнать, какую каверзу задумал Водяной, - подумала Луна, - его вылазки на сушу всегда не к добру.
Водяной открыл запертую дверь подъезда, лишь дыхнув на нее. Они мигом очутились на верхнем этаже у двери, явно совершенно иного уровня и статус, чем стандартная входная.… Дверь квартиры, в которую они намеревались войти, украшала синеватая дорогая обивка с красивыми узорами, какие бывают вечерами на морозных стеклах. Луна часто рассматривала такие узоры на окнах, а людям казалось, что она заглядывает в их жилица.

4.
Водяной как-то подобрался, кашлянул, пробуя голос, переглянулся с Кикиморой и позвонил у входа. Квартира, видимо, занимала весь этаж.
- Входите, - раздался из-за двери ясный, бархатный бас. – У меня всегда открыто.
Он звука голоса вокруг будто посветлело. Дверь открылась и закрылась за ними. Верхняя одежда сама взлетела и аккуратно повисла на ветвистых рогах живого северного оленя, мирно жующего мох прямо с правой стены.
Передняя сверкала, как заснеженная опушка под солнцем. Было прохладно, дышалось легко. В арку виднелась просторная светлая комната, на стене с портрета белела борода старца, а может, самого Деда Мороза – Луна не разглядывала. Она видела только главное: на диване величественно восседал Дед Мороз в домашнем облачении.
На противоположной стене шел фильм «Трое на снегу».
Такого телевизионного экрана Луна никогда не видела: во всю стену, даже не цифровой, реально сказочный. Он показывал вживую. В экран можно было войти, оказаться среди героев. Это бы испортило кадр и спутало сюжет, поэтому такие экраны производились ограниченной серией и разрешались не людям, а лишь тем, у кого поистине сказочное самообладание.

5.
Перед Дедом Морозом на журнальном столике лежал пульт телевизора, журнал «Зимний спорт», возвышалась вповалку горка шоколадных конфет из раскрытого подарка производства Объединённых кондитеров. Отдельно, в старинной хрустальной вазочке на гранёной ножке, лежали карамельки – голубой «Снежок» и розовая «Мечта».
Дед Мороз повернулся к гостям, жестом выключил телевизор, приветливо поздоровался и пригласил в появившиеся откуда-то, высокие кресла.
- Добрый вечер, - сказал Дед Мороз. – Присаживайтесь, угощайтесь. Я тут дегустировал детский подарок с Елки в Лужниках… Но лучше я рекомендовал бы эти, - он придвинул гостям вазочку. – К конфеткам положен чаёк. - Дед Мороз улыбнулся и откинулся на спинку дивана.  - Рассказывайте, гости дорогие, с чем пожаловали. Ко мне всегда можно зайти запросто, двери не запираем.
В голосе, взгляде, улыбке Деда Мороза, в разлитом вокруг него аромате добрых чудес было столько притягательной силы, что Луне захотелось слушать его без конца, никогда не уходить из этой комнаты, разве что встать посмотреть, что там еще в квартире.
– Ко мне сейчас уже не так часто заходят, как в декабре… Желания - кому смог, тому исполнил, кому не смог – может быть, потом. Не взыщите, я же не Господь Бог. Даже Он исполняет не всё, и не сразу… Всё ведь и не надо. - тут Луне показалось, что он как-то особенно на нее взглянул и едва заметно подмигнул.

6.
Водяной шумно вздохнул и будто заспешил.
- Значить так, - сказал он измененным под человечий, голосом, покосившись на Кикимору. Та, суетливо хихикая, сунула ему свой кейс. Водяной отодвинул конфеты, положил его на столик и раскрыл. 
Пахнуло болотной тиной. В кейсе лежали какие-то бумаги и кричаще яркие, рекламные проспекты.
– Мы, собственно, пришли по делу, - как-то неловко сказал он. Кикимора потёрла руки и сдержано хихикнула.
- Ко мне приходят только по делу, - ответил Дед Мороз, как показалось Луне, с оттенком грусти. – На чай не заходят. Хоть я отличного чайку предложить могу. Снегурочка! - вдруг позвал он.
В ответ по квартире разнеслось многократное эхо.
– Давайте, пожалуйста, вместе позовем, - несколько извиняющимся тоном попросил он. – Снегурка у меня - артистка, привыкла, чтобы ее троекратно звали. А делами я без неё не занимаюсь.
Они позвали хором еще раза два, и Снегурка, действительно, появилась из боковой двери, неся на подносе фарфоровые чашки с блюдцами, чайник, сахарницу, розетки, кувшинчик со сливками и вазочку золотого варенья. Она не была особо нарядна. Передник, узорчатый под Гжель, указывал на ее занятость домашними делами.
- Здравствуйте, гости дорогие, - сказала она серебристым голосом, весело и несколько нараспев. – Простите, что долго звать пришлось. Но мне так, реально, удобнее – пока зовут, успеваю и одеться к выходу, и роль выучить, а если дома - домашние дела сделать.

7.
Чашки оказались перед гостями уже полными, в воздухе разлился свежайший чайный аромат.
Водяной снова кашлянул.
- Я Вольдемар Карпович, - начал он странным тоном, - официально, и будто заискивая. – Это моя коллега…
- Можно просто Кики, - пискнула вертлявая Кикимора, вскочила и тут же снова села.
- Э… Наша практикантка….
- Лунёва, - привстала Луна.
- Мы представляем турфирму «Сто морей»…
Кикимора засуетилась, перебивая:
- Фирма наша процветающая… Всё схвачено… Всё включено…
Водяной гневно выкатил на нее глаза, Кикимора осеклась и замолкла. Он степенно продолжил:
- Зная, так ска-ать, Ваши великие заслуги… в этой новогодней компании… По стране и за ее пределами… Мы решили наградить Вас… так ска-ать… вручить бесплатную путёвочку… на дальние моря… Не всё же Вам чудесами радовать… У нас тоже… свои, так ска-ать… фирменные, чудеса.
Дед Мороз слушал внимательнейшим образом, Снегурочка даже приоткрыла ротик.

8.
- Па-п, мы же вроде на каникулах? – тихо спросила она Деда Мороза. Он строго взглянул, и она тут же поправилась, опять более звонким, «Снегурочкиным» голоском, - ой, дедушка, прости оговорилась, совсем заработалась…
- Да, внучка, - степенно ответил Дед Мороз. – кончились Елочки в этом году, а к середине весны их даже с московского Арбата уберут.
Водяной засуетился.
- У вас же в конце января День рождения будет. Это же такое событие… так ска-ать. Вот мы и выделили Вам путёвочки…
- Бесплатно, - опять не удержалась, влезла Кикимора.
Луна всё поняла.
Так вот оно что! Вот почему он столько тумана напустил! Вот в чем задумка коварного, заклятого врага Деда Мороза! Вот для чего снюхался он с болотной поганой Кикиморой, знатоком самых глубоких, мерзких тайн грязной трясины!
Луна знала: на теплых морях, где Дед Мороз и Снегурочка никогда не бывали, их ждала гибель. Они бы, что называется, растаяли, - не столько от непривычной температуры воздуха, сколько от местной всепобеждающей лени, знойной южной истомы. Они же вечные труженики.
Гибельна южная нега для рожденных в сверкающих снегах, Снегурки и чудесного белобородого старца. В шубах, да на югах, быть никому не положено, а разоблачаться душа зимних сказок не должна: она едина со своими блистающими снеговыми покровами. Как блестящие доспехи покрывают в бою рыцаря, покрывает облачение сказочный образ. Никогда, ни перед кем Дедушка Мороз не снимает своей волшебной шапки.
А уж впечатлительной Снегурке южная экзотика, расслабляющая атмосфера курорта, не просто вредна, а вообще противопоказана.
Ещё в позапрошлом веке писатель Островский наглядно изобразил, что бывает со Снегурочками, оказавшимися не в то время - не в том месте, где им положено быть, в силу их, Богом данного, целомудренного северного темперамента. 
Кроме того, само солёное море губительно для их семьи, категорически несовместимо с их природой. Снежинки не бывают солёными. Их первозданная чистота и блеск нисходят с неба, солёной делает воду только земля.

9.
Луна не сомневалась, что мудрый Дед Мороз сейчас разоблачит Водяного и наконец накажет его по заслугам, чему бы она искренне обрадовалась.
Дед Мороз взял проспект и стал внимательно разглядывать.
- Теплые моря, - сказала он вполголоса, будто разговаривая сам с собой. – Паруса, пароходы, на волнах пена - белее московского снега… Гм… Непривычно, непривычно… - Он раскрыл гармошку проспекта. - Должно быть, там у вас красиво.
- Всё включено, -  робко добавила Снегурочка, глядя на другой проспект, который ей услужливо подсунула Кикимора.
– Молочный коктейль, - елейным голосок подсказала Кикимора, - Мороженое! Пина колада… Безалкогольная, - уточнила она, покосившись на Деда Мороза.
Снегурочка просительно посмотрела на дедушку. Луна ясно увидела вспыхнувшие недобрым пламенем, багровые искры в глазах Водяного. Кикимора хихикнула, с трудом сдерживая злорадство.
Луну бросило в жар. Она реально ужаснулась.
За все свои века она достаточно насмотрелась на всевозможных колдунов, магистров, волшебников… ведьмы так привыкли к ней, что даже имели наглость считать сообщницей. Луна безошибочно определила: Дед Мороз и Снегурочка заинтересовались сомнительной рекламой неспроста.
В другой ситуации даже их вонючий, черный кейс не открылся бы, в светлой ауре Деда Мороза, усиленной Снегурочкой и домашним уютом. Но тут происходило непредвиденное.
Водяной применил «болотный гипноз»!
Тот самый, который даже в «темных кругах» упоминают, понизив голос и сплюнув через левое плечо. Тот самый, который ясным днём ведет путника с дорожки прямиком в трясину. Зловреднейший из гипнозов, он воздействует через голос, заговоренные растения, предметы, прекрасно передается посредством рисунков и печатного слова. Недаром он испокон веков запрещён, по всей территории волшебных сказаний древней Руси, исключен из древних книг, рукописей и свитков.

10.
- А что, Внученька, - задумчиво сказал Дед Мороз. – Собственно, один раз в жизни… можем мы себе позволить небольшой отпуск?
- Как белые люди? – еле сдерживая восторг, уточнила Снегурочка.

Чувствуя, как всё в ней похолодело, Луна увидела: гипноз работает, неумолимо делает своё тёмное дело. Туманит, обволакивает ядовитым паром, парализует сознание через пустые слова, броские картинки и тексты.
Там, между яркими буквами, притаились вплетённые древнейшие руны - самого мощного, запретного воздействия. Оно усиливается неумолкаемым голосом Водяного. Его глаза всё чаще вспыхивают недобрым молниями, а Кикимора скалится слащавой улыбкой и, поддакивая, аж дрожит от злобного предвкушения торжества их проекта.
Дед Мороз передал Снегурочке один из проспектов и указал там на какую-то картинку. Снегурочка взглянула, кивнула и счастливо засмеялась.
Луна не показывала вида, что испугалась, стараясь не привлекать внимания. Но злодеи вообще не смотрели на заурядную русалку, случайно увязавшуюся за ними.  Они во все глаза наблюдали, как Дед Мороз и Снегурка всё больше увлекаются безумной идеей поездки на южные моря.
Дедушка и внучка переглядывались, по-детски улыбались.
Кикимора трещала без умолку, расписывая преимущества путёвки, а Водяной уже держал в бледной руке готовый, для подписи, договор.

11.
- Как же так, - изумлялась Луна, - при всей правоте и полномочиях Деда Мороза, его жизненном опыте, сакральных познаниях, его даре Провидца, при всём сказочном уме Снегурочки и ее девичьей интуиции, при всем при этом - они не чувствуют опасности, хоть не для себя, но друг для друга?!  Они же, в конце концов, семья, неужели им не дорога их чудесная, такая увлекательная, жизнь, хоть и скрытая от людских глаз?!
Сейчас, находясь в их квартире московского дома, Луна видела, насколько замечательный в жизни Дед Мороз. Она не могла даже допустить мысли о последствиях заговора злых сил.

Только глупые дети думают, что Деда Мороза нет, однажды увидев, как заветные подарки под Елку кладут родители. А кто помогает их купить? Кто тихонько шепчет их сердцу выбор желанной игрушки? Кто взращивает в их сердцах благоуханный цветок родительской заботы и нежной чуткости? Кто незаметно поворачивает колёсики судьбы - так, чтобы родители заработали денег на подарки и праздничный стол? Кто, незримый, убеждает их начальника вовремя дать премию, отпустить в отпуск, чтобы родители повезли детей отдохнуть на каникулах?
Да разве речь только о каникулах и о детях …

12.
Для Деда Мороза все люди – дети, он не забывает их одаривать даже потом, когда они сами давно забывают и о нем, и о собственном детстве с его чистыми радостями.
Дедушка не просто добрый – он Божественно добрый. Потому что Господь Бог благословляет русского Деда Мороза творить милосердные дела на огромной земле, где жестокие морозы могут убить плодовое дерево, превратить в ледышку птицу, где метель сносит грузовики с автострады, рвет крепкие провода, вздымает чудовищные волны северных морей…
А Снегурочка? Сколько прекрасных, сказочных нитей вплетает она, скрытно от людей, в тканное полотно их судьбы?
…Оставались считанные мгновения до непоправимого.
Если Дед Мороз подпишет договор – он уже не сможет отказаться. Он данного слова не нарушает. На этой, нерушимой, крепости его Слова, нередко исполняющего самую заветную мечту, много чего держится в сложной ментальной структуре подлунного мира…

- Очнись, - взывала мысленно к Деду Морозу Луна. – одумайся! Ты представляешь, что будет?!  Как же так -  наш Мир, - оставшийся навсегда - без твоих новогодних сказок?!...
Из-за присутствия Темных сил она не могла громко сказать:
- Одумайся скорей, Мудрый дедушка! Ты же умнее этих глупых бумажек, лживых слов! Ты неизмеримо сильнее любого колдовства! Ты воспет в сказках, ты соединил в себе святую мощь Николая Чудотворца, величие зимней природы, волшебство народных преданий и смелость детской фантазии! Твоим именем любящие сердца творят добрые дела, побеждая холод бездушия и мрак!
Сейчас бы самое время напомнить ему, что, выполняя заветные желания людей, Дед Мороз со Снегурочкой служат не личным прихотям, а Мировой Гармонии. Без неё холод проникнет в людские души, превращая сердца, а затем, по цепочке, и всё сущее, - в бездушные ледышки. Луна помнила историю Снежной королевы не по сказке Андерсена: в реальности повороты сюжета были покруче…
Вспыхнули воспоминания, но Луна их отложила.

 13.
Ей пришла в голову мысль, что Водяного и Кикимору надо как-то отвлечь, а тем временем постараться что-нибудь предпринять.
- Можно включить телевизор, пока Вы изучаете рекламу? – тихо спросила она, надеясь, что там будет что-то интересное, и Водяной повернется на изображение. Тогда она хоть жестом предупредит об опасности.
- Пожалуйста, - не отрывая взгляд от описания какого-то отеля, ответил Луне Дед Мороз, машинально придвигая к ней пульт.
Луна хотела взять, но Водяной бросил в её сторону такой бешеный взгляд, что рука замерла над столом.
Луна чувствовала себя в кошмарном сне, когда ужас сжимает так, что хочешь двинуться – и не можешь. Она боялась не за себя, а за свой Подлунный мир. Ему грозила реальная перспектива остаться без Доброй зимней сказки, но он бы тогда не сохранился.
Именно душевное тепло, сердечная щедрость уравновешивали, на чаше неких Вселенских весов, гибельную мощь холода – с его жестокостью, свойственной хаосу природных стихий.  Даже в аду самое страшное место - не в огне, а именно в ледяном озере, куда навечно вморожен враг рода человеческого.

Между тем решающий момент неумолимо приближался.
Дед Мороз медленно, как завороженный, нерешительно взял договор, подержал и положил на стол. Водяной подсунул ему ручку, в виде жутковато вытянутой в длину, акулы… Дед Мороз взял её.
Луне показалось, что ручка оскалилась.
Это было уже слишком.
Почему-то именно эта никчемная, наглая сувенирная акула оказалась последней каплей.

14.
Терпение Луны лопнуло, да и было ли оно? Луна до сих пор выжидала, надеясь на торжество разума, мудрости, но всесильную логику добрых чудес. Но тут явно побеждало Зло.
Кикимора привстала, руки с зелёными маникюрными когтями крупно тряслись. Водяной выкатил мутные глаза, и замер как вкопанный, уставившись на свою акулью ручку в руке Деда Мороза.
На лице Снегурочки замерла нездешняя улыбка, будто ее чистая душа уже перемещалась из суетного мира, с его бесконечными елками, в иное, блаженное курортное бытиё…
А Дед Мороз медленно, будто нехотя, опускал к листу договора белесую ручку, отчетливо лязгающую акульими зубками.

Дальше всё произошло мгновенно.
Луна одной рукой выхватила договор, другой схватила телевизионный пульт и врубила программу наугад. Что бы там не оказалось, неожиданный звук может испугать и отрезвить.
Действительно, все опешили, а Луна, не давая никому опомниться, завладев хрустальной вазочкой со «Снежком» и «Мечтой», швырнула карамельками в Водяного, а вазочкой в Кикимору…
Луна рассчитывала не на свои силы – в облике русалки их у нее было совсем мало, - а на эффект неожиданности. Она думала: пока злоумышленники, не ждущие сюрпризов от русалок с их рыбьим умом, опомнятся, Дед Мороз со Снегурочкой тоже придут в себя. А потом, в ходе разбирательства, она уж выскажет все, что думает, и заставит одурманенные жертвы гипноза принять истинное положение вещей.
Луной двигал не расчет, а слепое отчаяние. Она действовала спонтанно, наугад. Терять ей, можно сказать, было нечего, она любила свой подлунный мир с его зимними снегами и волшебством, и была готова на все, чтобы его спасти.

15.
Луна не была русалкой. Всего лишь Спутник Земли, подруга Венеры, она имела характер, темперамент и воображение, которым могли бы позавидовать многие светила.
Всё, что она сейчас сделала, произошло так быстро и внезапно, что никто не успел среагировать.

Телевизор включиться сразу, от прикосновения к пульту.
Мощно грянуло «Бог Господь». Торжественное хоровое песнопение заполнило комнату. Пахнуло благовониями, во весь экран - от пола до потолка, - засияло церковное убранство и свечи, крупным планом. Прямо перед ними Священник, в белом облачении, завершал обряд водосвятия.
Батюшка в телевизоре имел сходство с портретом белобородого старца… Теперь Луна скорее бы назвала портрет «иконой».
Луну охватило вдохновение, она разом поняла многое, ощутила свою мощную власть над первозданной стихией.
- Слава Всевышнему! Это же меня, а не Водяного, слушаются приливы, подчиняются моря и реки, - осознала Луна внезапно, как при вспышке молнии, - Водяной лишь копошится на дне, да мутит воду!  Это же мне, а не ему, от начала времен, дана власть над водами - самим Всемогущим Богом! Если же у меня такая притягательная сила для океанских волн, разве трудно мне притянуть сюда немного этой воды, с Божьего позволения?! – за долю секунды пронеслось у нее в голове.

16.
Мысль поразительна её, но долго раздумывать Луна не стала.
Она как-то, естественно, перекрестилась и просительно протянула к экрану руку.
Мелькнули изумленные глаза Священника, вода поднялась во весь экран и прорвалась в комнату ливневым потоком крупных, блестящих капель.
В звенящих падающих струях и брызгах слились праздничное пение, звон окропившей всех разом, благодатной крещенской воды…
Луна притягивала освященные прозрачные струи, явственно ощущая, что и седобородый Священник, с той стороны экрана, от всей души кропит крещенской водой всех страждущих, кто бы это ни был.
Капли отзванивали на предметах, бывших в комнате, в общем шуме Луна различала вопли водяного, визг кикиморы, счастливый смех Снегурочки и радостные возгласы Деда Мороза.
Но - чудеса чудесами, а слишком нарушать порядок нельзя даже Луне.
- Надо оставить освященную воду молящимся, - решила Луна.
Всё еще притягивая в комнату падающие капли и жмурясь от брызг, Луна нащупала на столе пульт и неохотно выключила телевизор. Ей так не хотелось прекращать чудесный поток святой воды!
Только что она впервые испытала блаженство прикосновения святой влаги… Вода не была незнакомой стихией, но вечно пребывала в отдалении. Теперь же, когда ее окропили, Луна ощутила её всем существом, всеми фибрами души, и прониклась к воде особым, нежным чувством.

17.
Как ни странно, комната не пострадала. Напротив, она выглядела посвежевшей, нарядной, по-новому праздничной.
На паркете высыхала большая лужа, в ней извивалась крошечная акула. Снегурочка, очнувшись, как после сна, растерянно улыбалась.
Посмотрев на пол, она ойкнула и отскочила.
- Что это?
– Ничего страшного, - сказал радостным голосом Дед Мороз.
- Я сейчас всё уберу, - засуетилась Луна. Она вернулась к действительности преображённой, обновленной душой. Она больше не стеснялась, чувствуя, что у нее есть на это право.
Как ни странно, вазочка оказалась цела. С её помощью Луна, никого не утруждая, ловко зачерпнула из лужицы немного воды вместе с извивающейся акулой, которая в святой воде, прямо на глазах, становилась всё меньше.
– Где тут у Вас туалет?
Снегурочка, растерявшись от обилия впечатлений, указала жестом направление. Луна последовала туда, но передумала, прошла в сверкающую хрусталём, ванную, и уже там спустила остаток воды с извивающейся, ставшей не больше червя, акулой, прямо в сливное отверстие. Затем она промыла его большим количеством холодной воды.

18.
В комнате не осталось и следов от недавних гостей. Каким-то образом Крещенская вода смыла и унесла, невесть куда, Водяного, и Кикимору. Не осталось ни договора, ни рекламных проспектов фирмы «Сто морей», ни черного кейса.
Интересно, что брошенные Луной в Водяного, конфеты «Мечта» и «Снежок» - остались. Луна не решилась поднимать их с пола, но они сами по-тихоньку запрыгнули на журнальный столик. Потом они, не привлекая внимания, вернулись в вазочку, которую Луна, конечно, после акулы вымыла и вытерла насухо пушистым, но хрустящим, как первый снег, толстым белоснежным полотенцем.
- Конечно, полотенце не кухонное, - подумала Луна при этом, - ну ведь и конфеты в обертке. В ней же не только акула была, но и крещенская вода.

Луну ждал свежий чай и почетное гостевое место. Дедушка Мороз выглядел совсем счастливым. Снегурочка тоже была тут, уже переодетая в нарядное, светло-голубое парчовое платье с пуховой оторочкой.
– Присаживайтесь, дорогая Госпожа Луна! Отметим Святой Крещенский праздник! – возгласил он. Он сделал приглашающий жест, и журнальный столик чудесно раздвинулся, преобразившись в настоящий, дивно сервированный стол, уставленный диковинными яствами.

19.
Луна, решив, что русалочье обличье уже точно не к месту, повернулась вокруг себя и предстала редкой красоты дамой в синем бархатном наряде, с диадемой из лунных камней. 
-  Нет слов, - сказал Дед Мороз. – И всё же я скажу. Благодаря глубоко уважаемой (Дед Мороз даже слегка поклонился), Госпоже Луне, мы, и наш дом, не только испытали радость от ее посещения, но и удостоились счастья быть окроплёнными Святой водой. Причем самой сильной – Крещенской!
- Дедушка Мороз, я будто растаяла от счастья под этими брызгами, а в то же время укрепилась, будто заново родилась! – восторженно сказала Снегурочка. - Так ясно и легко стало на душе!
- Еще бы! Я сам будто заново родился! И дом наш теперь, можно сказать, наконец освящен!
Луна наслаждалась праздничной трапезой, поистине сказочной, доброй беседой, и думала о том, что и её впервые окропила Святая вода. И, главное, на Крещение!
- Вы знаете, - говорил Дед Мороз, - я ведь сам глубоко верующий. Но Батюшку в свою московскую квартиру звать как-то стеснялся, и в церковь заходил, только когда никто не видит.
- Почему же? – спросила Луна.
- Да, понимаете, такое дело… Мои предки жили в тёмные времена, и одного из них почитали за местного бога.
- Ну и что? – спросила Луна. – Это же было в древности. Тогда еще Господь сына своего на землю не прислал.
- Да, но всё равно мне за него неловко, - сказал Дед Мороз. – Мы каждый Новый Год от Рождества Христова отмечаем, а само рождество - через семь дней, но люди не ждут, пост нарушают… А меня совесть мучает.
- Зря мучает, - сказала Снегурочка, - Ты никого не заставляешь так наедаться, как люди под Новый год. Мы-то сами в это дни вообще не едим и не пьем, с утра до ночи детей поздравляем…
-  Вы Рождество чтите, я знаю, - перебила Луна, чтобы не забыть мысль. – Когда в прошлом веке Рождество запретили, Вы на Новый год многим восьмиконечную звезду на елку ставили, ангелочков приносили… я же в окна видела. Помните, были годы, когда власти даже запрещали елки ставить?  А Вы, как стемнеет, помогали свертки с елками в дома нести, а потом окна плотно занавешивать.

20.
- Да, всякие бывали времена… - задумчиво сказал Дед Мороз. – Разные у святых праздников недоброжелатели… Да и сейчас… случается. - он усмехнулся так тонко и значительно, что Луны вдруг мелькнула сумасшедшая мысль, которую она тут же и высказала.
- А что, дедушка, не Вы ли сами сегодня специально всё подстроил? И туман, и Водяного, и всё. что тут было…
- С чего бы это мне… - добродушно сказал Дед Мороз, поиграв белой бровью.
- А чтобы мы вот так прекрасно Крещение отметили, - сообразила Луна. Она, после омовения Крещенской водой, чувствовала себя превосходно.
Снегурка перестала жевать, посмотрела на Луну, потом перевела испытующий взгляд на Деда Мороза.
- Па-ап… - протянула она, и решительно поправилась: – Деда! Ты же у нас великий сказочник!
- Да уж, - дополнила с улыбкой Луна, - Ваша богатая фантазия всему миру известна.
Дед Мороз молча улыбался в белые усы, поглаживая длинную бороду и глядя то на Луну, то на Снегурку…

Когда Луна возвращалась домой на небо, сквозь ясный ночной воздух сияла россыпь звезд. Они напоминали капли крещенской воды.

21.
Луна вспоминала вечер, всматриваясь в силуэты земных материков… и далеких океанов. Она впервые сожалела, что ее моря сухие, пустынные, холодные.
- А как должно быть хорошо на южном морском берегу, если рекламой даже Снегурочку и Деда Мороза заворожить можно? – размышляла Луна. –
Я не Снегурочка, если что - уж точно не растаю.
Она вспомнила трудно передаваемое, ни на что не похожее, яркое чувство, которое она испытала в облике русалки… Чувство хвоста.
Её мысли бежали звонким ручейком, как хрустальные струйки.
В следующее посещение Земли… Без всякого Водяного… Эти пляжи, острова…
Но только - с пузырьком Крещенской святой воды, на все случаи, как говорят люди. 
Кстати, если наскучит хвост, можно и так. Но тогда уж…
Тогда, для мира людей, нужна подружка – выбрать купальник, и вообще… Так ска-ать…
Луна, перебирая мысленно варианты подружки для посещения южных морей, последовательно исключила Снегурочку, земных девушек… Оставался только один вариант, с кем можно было обсудить столь необычную идею.
А заодно и поделиться сегодняшними волнующими впечатлениями.
Луна вздохнула и принялась настраиваться на канал телепатической связи с Венерой.

21.08.25