Барышня...

1. «По мотивам одной пьесы»

Девочка держит котёнка в руках.
Гладит по бархатной шёрстке его.
Станет мяукать – нальёт молока.
Мир суматошный от них далеко.
Девочке грустно. Во взгляде – печаль.
Ей не положено плакать и петь.
Кто-то, жестокий, дитя увенчал
Вечною Жизнью и именем Смерть.

16-17.08.2025
PS:
Про пьесу я слегка соврал. А мотив, конечно, наличествовал. И даже – не один.
Сейчас попытаюсь соорудить, под своё скромное, кое-какой пьедестал.

2. «Барышня…»

Порыв души в союзе с небесами
Меня в леса и долы уводил –
И, обливаясь теплыми слезами,
Я новый мир себе творил.
Про игры юности веселой,
Про светлую весну благовестил сей глас –
Ах, и в торжественный сей час
Воспоминанье их мне душу одолело!
Звучите ж, гласы, вторься, гимн святой
Слеза бежит! Земля, я снова твой!
(Ф. Т., Из «Фауста» Гёте)
----------------------------------------------

Нежно Смертушку макну в ЖимолОсть.
У неё, на то – румянец, к щекам.
И откеля на Руси повелось
Под раздачу напрягать Ямщика?!
А лошадок тех – гони-не гони,
Хоть стегай их, хоть осаживай впрок.
Не воротишь ускакавшие дни.
Не ко Времени такой кувырок.
То-то Барышня бледнеет опять.
Пальцы тонкие, да в них – холодок.
Что положено, того не унять.
Не сдержать влекущий в Лету поток.

19.08.2025
PS:
Заложенный в эпиграф фрагмент из одного из самых любимых поэтов – скорее, лукавая усмешка (с моей стороны). Ибо пересказ этот – продукт ещё не оформившегося таланта Мастера (1820-е годы). Строк там (в тему) – достаточно, но по нраву не нахожу.
Хоть в 4-й части, хоть – в пятой...

Передо мною день, за мною нощь.
В ногах равнина вод, и небо над главою.
Прелестный сон!.. и суетный!.. прости!..
К крылам души, парящим над землею,
Не скоро нам телесные найти.
Но сей порыв, сие и ввыспрь и вдаль стремленье,
Оно природное внушенье,
У всех людей оно в груди...
И оживает в нас порою,
Когда весной, над нашей головою,
Из облаков песнь жавронка звенит,
Когда над крутизной лесистой
Орел, ширяяся, парит,
Поверх озер иль степи чистой
Журавль на родину спешит.

Ага! Ввыспрь (выспрь – старослав. вверх, ввысь). А с удвоенным «в» – только выспренности добавилось. Как потом у Бальмонта (после увлечения того фольклором).
5-я часть (окончание всего текста) шла в «вольную»

И самого меня являешь ты
Очам души моей – и мир ее,
Чудесный мир, разоблачаешь мне!
Подымется ль, всеуслаждая, месяц
В сиянье кротком, и ко мне летят
С утеса гор, с увлажненного бора
Сребристые веков минувших тени
И строгую утеху созерцанья
Таинственным влияньем умиляют!

Так, оно – и покрепче (чем то, что в рифму было).
Ниии... Настоящий Тютчев, конечно, хорош!
А в этом («фаустовом») было и про поток времени. Из уст Бессмертного духа.

– «Событий бурю и вал судеб
Вращаю я,
Воздвигаю я,
Вею здесь, вею там, и высок и глубок!
Смерть и Рождение, Воля и Рок,
Волны в боренье,
Стихии во пренье,
Жизнь в измененье –
Вечный, единый поток!..
Так шумит на стану моем ткань роковая,
И богу прядется риза живая!»