Знакомьтесь - Виталий Серков

ЗНАКОМЬТЕСЬ: ВИТАЛИЙ СЕРКОВ
К дню рождения пародиста и поэта
http://stihi.ru/avtor/svg56

Давно мне хотелось представить читающей публике этого нерядового автора. Ведь кроме того, что он сам пишет хорошие стихи, он ещё и творчески состоялся как пародист. А это дар, помноженный на большой труд, это мастерство плюс особый ракурс зрения, особое устройство души, я бы сказала. Когда-то в детстве я увлекалась писанием пародий – оттачивала, что называется, перо, подлаживалась к чужой стилистике, пробовала на зуб разные стили. Но чтобы писать по-настоящему качественные, сильные пародии, нужно очень многое уметь и многим обладать. Мало ухватить слог другого автора, найти у него что-то нелепое, какие-то нестыковки или смешные особенности слога – нужно ещё и облечь свою пародию в достойную форму, отыскать точный сюжетный ход, суметь выразить и своё отношение к пародируемому, и в то же время не растоптать автора, не унизить – пройти по этой тонкой грани, отделяющей злобную издёвку от ироничной колкости, пустое зубоскальство – от подлинного, тонкого и мудрого, остроумия.

И вот именно такими качествами обладает Виталий Серков – автор с прекрасным чувством юмора, способностью к мастерской подаче темы. Читаешь – и все недостатки произведения пародируемого автора сразу же видны как на ладони. Но получается не обидно – хотя и далеко не беззубо! – а метафорично и очень конструктивно. О владении поэтом самыми различными приёмами стихосложения, стилями и художественными средствами я уж не говорю – с этой точки зрения его пародии безупречны.

Для чего в литературе вообще нужен этот жанр – пародия? И не провоцирует ли он в авторах лишь желание зубоскальничать да глумиться над ошибками (порой надуманными!) собратьев по перу? Думаю, что тут всё зависит от уровня авторского таланта, культуры и личностных качеств пародиста. А в наше не слишком-то «разборчивое» время мне кажется как раз жанр пародии крайне важным – он помогает не расслабляться даже самым известным и маститым, способствует тому, что авторы всегда находятся в тонусе, а читатель учится распознавать слабые места в стихах, ориентироваться в огромном море поэтических произведений, разбираться в том, что хорошо, а что – мягко говоря, не очень. И не обижать и не высмеивать поэтов призван этот высокий литературный «чистильщик», а воспитывать в них взыскательного внутреннего редактора, ответственность за Слово, ответственность перед читателем и, как ни пафосно это звучит, – ответственность перед русской литературой, перед будущими поколениями! Но здесь, конечно, пародисту необходимо чувство меры – спасительное качество, не позволяющее скатиться до высмеивания личных качеств пародируемого или (что ещё хуже!) его личной жизни, пристрастий, промахов, особенностей характера. Пародия должна быть направлена только на вскрытие погрешностей, неточностей и оплошностей самого текста, а её острое перо всегда заточено для борьбы с косностью, невежеством и авторской заносчивостью, ничего общего не имеющей с достоинством и глубокой уверенностью в своём даре и выбранном пути. Ибо первое – индикатор авторской несостоятельности и посредственности, второе – признак трепетного отношения к литературе, родному языку и Слову в самом широком смысле.

Виталий Серков родился в 1956 году в деревне Острецово Вологодской области – можно сказать, с младенчества напитан красотой и тихой прелестью средней России, рубцовских любимых, воспетых и гениально опоэтизированных мест. Родиться на Вологодчине – это особый знак для человека, не чуждого поэтического слова, особое счастье. О том, насколько полна душа поэта малой родиной, лучше всего говорят его стихи, и, в частности, одно из самых глубоких и мелодичных – «В Вологде»:

Поёт старушка: «Здравствуй, батюшко,
Уж сколь годочков не бывали!»
Здесь для России славу Батюшков,
Рубцов и Яшин добывали.

И до времён Ивана Грозного
Здесь так же плакали и пели
Под перезвоны дня морозного.
И в зной, и в слякоть, и в капели.

И днесь, и встарь глушили горькую
И крыли бранью подзаборной,
Но до сих пор гордятся горкою,
Что называется Соборной.

И, приезжая не по поводу –
По зову сердца приезжая,
Я вижу: к речке ходят по воду.
Про бытие соображая.

И душ, и ванны есть, но банные
Ещё компании живучи.
Постройки жмутся деревянные
К домам, встающим выше тучи.

Грешна ли, свята ли – столицею
Её всегда воспринимая,
Вознаграждается сторицею
Душа заблудшая, немая.

Сколько здесь сердечного тепла не только к родной сторонушке, но и к русским устоям, русскому народу, к своей истории и к простому человеку! Сколько истинной печали по утраченному, по безвозвратному укладу и традициям Руси слышится не в словах даже, но в восхитительном междустрочии!.. Неслучайны, конечно, и высокие поэтические награды Серкова – он дипломант Всероссийской православной литературной премии имени Святого Благоверного Великого Князя Александра Невского (2007 год) за верное служение русской поэзии, лауреат Всероссийского поэтического конкурса им. Сергея Есенина (2011 год) и 3-го международного поэтического конкурса «Звезда полей – 2012» в номинации «Привет, Россия», посвящённого творчеству Николая Рубцова. Он – автор публикаций в центральных и региональных журналах России: «Наш современник», «Молодая гвардия», «Москва», «Великоросс», «Российский колокол» – и многих других. Это кажется совершенно естественным, если не знать, что судьба словно бы специально уводила одарённого юношу в другие ипостаси, посылая далеко не «литературные» испытания. Ведь он окончил Ленинградское Высшее военное училище железнодорожных войск и военных сообщений имени М.В. Фрунзе, а затем проходил службу в органах военных сообщений Сибирского, Ленинградского и Северо-Кавказского военных округов. За эти годы сформировался и крепкий мужской характер, и весёлый нрав (без него военным не выжить!), и привычка к дисциплине и самоограничениям. Всё это вместе с полученным бесценным жизненным опытом очень пригодилось впоследствии в писательском труде.
Недаром однажды было написано вот такое – что-то вроде личного манифеста, с большим внутренним достоинством и силой:

Обнять друзей, простить врагов,
От зла добром отгородиться;
Уйдя от милых берегов,
Чужими всуе не гордиться;
Сгорая, близких обогреть,
Себя понять, с природой слившись,
И незаметно умереть,
На светлый образ помолившись.

Виталий Серков – автор многих сборников стихотворений и пародий: «Свет памяти» (1990), «Соборные звоны» (1991), «Звёзды и листья» (2001), «Шиворот-навыворот» (2004), «Круг сомнений завершив» (2005),  «Душа моя скорбит» (2007); «За други своя» (2011); «Государево око» (2020). «Нам не дано предугадать» – книга литературных пародий и статей о русской литературе (2007). В 1998 году поэт уволился из Вооружённых сил, а за шесть лет до этого по праву был принят в Союз писателей России. Его стихи, пародии и статьи опубликованы на сайтах «Российский писатель», «Вологодский литератор», «Окраина», «Изба-читальня». Сегодня же Виталий Серков, выбрав своим жизненным причалом Сочи, продолжает работать – в службе безопасности, живёт яркой и активной жизнью и подмечает острым своим глазом многое, что происходит и в жизни нашей, и в литературе. И самые его точные и сочные впечатления сегодня находят своё отражение, своё метафизическое воплощение именно в пародиях – жанре, в котором работали только самые непревзойдённые мастера слова – такие как Александр Иванов, Юрий Левитанский и, конечно, сам Александр Сергеевич Пушкин. Так что «лёгкий» этот жанр на поверку выходит одним из самых непростых поэтических направлений, требующих большой и технической, то есть профессиональной, и, главное, личностной, психологической, эстетической, а то и этической подготовки и наполненности.

Пародии Виталия Серкова не только смешат и веселят – этого было бы ничтожно мало для того чтобы назваться литературой, – но заставляют читателя сопереживать, смотреть вглубь текста, распознавать фальшь, дурновкусие, вульгарность, примитив. А ещё – отличать лёгкую авторскую небрежность от осознанной пошлости, сердечный порыв – от абсолютного китча, поэтическую вольность – от скабрёзности или заурядной безграмотности. Такие пародии не позволяют поэзии выродиться в ширпотреб и парад бесконечных банальностей, но дают ей крылья и помогают сохранить Слову свои честь и достоинство. Пусть же оно, напитываясь добрыми культурными традициями русского языка и поэтического наследия прошлого, безбоязненно устремляется в будущее. Там его будет кому распознать, подхватить и возродить на новой высоте.

Валерия САЛТАНОВА,
поэт, литературный критик
Ростов-на-Дону
–––––––––––––––
Пародии Виталия Серкова:

ЕДИНИЦА ИЗМЕРЕНИЯ

            …Всё равно любовь длиннее
            Крымского моста.

                Роман Кручинин

Любовь я меряю мостами.
Был первый мостик в семь шагов,
Мы познакомились местами,
И я, простите, был таков…

Второй уже – шагов на триста.
На третьей четверти моста
Дошло: у дочки тракториста
Не те немножечко места…

Встречались дамы разбитные,
Мосты встречались в полверсты,
Но я не знал, что разводные
Бывают в Питере мосты!

Я растворялся, утекая
За вечномёрзлую версту.
И всё ж нашлась одна такая –
Ведёт по Крымскому мосту…

И нет ему конца и края,
И никакого съезда нет,
И нет обещанного рая,
И не слиняешь без монет…

АВАРИЙНОЕ ПРИЗЕМЛЕНИЕ

            Хотя все маски и все тайны сорваны,
            Ох, град-Москва, тепло ль в твоей судьбе?
            …Но вопреки всему, я очарована,
            И вопреки всему, я рвусь к тебе…
            …Размахивать озоновыми крыльями,
            Ботинком рвать мне скатерти дорог.
            Но всё равно – ты для меня идиллия,
            Ты для меня мой яблочный пирог…
            …Купить бы здесь хотя бы коммуналку!
            Кусочек! Угол «два на полтора»…

               Светлана Леонтьева, «Этих медленных крыльев размах».
                Газета «День литературы»

Кормилась я в мечтах небесной манной,
А слёзы доверяла рукаву.
И всё-таки дорогою туманной
За радостью отправилась в Москву.
Но чтоб не поднимала сильно пыль я
И обувь на дорогах не рвала,
Несли меня «озоновые крылья» –
Фантазий неуёмных два крыла.
Ах, матушка-Москва, твой мир слоёный!
Я думала: ты – яблочный пирог,
А чуть вкусив, узнала: он солёный –
Здесь плакали и гений, и пророк.
Но клеились ко мне одни козлища.
Они и помогли понять: пора
Познать уют отдельного жилища,
Хотя б размером «два на полтора».
Смеялись надо мною, дуралеи,
А я взяла чиновничий редут:
– «Ваганьковского» кладбища аллеи
Тебе, – спросил чиновник, – подойдут?
Прошла ты Крым и Рим, о чём и спела –
Поэзии сумела отомстить…
Но всё, что сочинить уже успела,
Строки в четыре надо уместить.
Даю на сбор бумажек трое суток.
Умрёшь, как подобает, на заре…
…Летела я быстрее диких уток
И сверглась по озоновой дыре.
– Озоновые крылья надломились? –
Шутить пытался даже мой должник.
Но всех обидней дочери глумились:
– Спасибо, что свалилась не в нужник…

ВРАЧЕВАНИЕ

              …У девчат поднялись груди,
              Хоть их замуж обряжай…
              …Лето красное отпето…
              Ну и ладно, и добро.
                Андрей Смолин, «Октябрь»

               Жизнь порой врачует душу…
               Ну и ладно! И добро.

                Николай Рубцов, «Выпал снег – и всё забылось…»

У старух обвисли груди, словно уши спаниеля,
И давно не шевелилось ничего у стариков,
Но в деревне чудотворца с ярким именем Емеля
Поднялись девчонок груди, словно сорок сороков.

Пунцовели тихо клёны, красотой же их дивились,
Журавли по ним рыдали, унося печаль на Юг,
А грачи, кормясь на пашне, вдруг червями подавились,
И почувствовали парни: им вот-вот придёт каюк.

Старики – и те взбодрились: «Где деревня-то такая?»
Сединой пренебрегая, стал толкать их бес в ребро.
Я же, строками сарказма плагиату потакая,
Верю: смех врачует душу. Ну и ладно! И добро.

НЕЧИСТАЯ СИЛА

            …Серебрятся от инея стёкла,
            И смотрю я в холодном поту,
            Как тень Тютчева с тенью Софокла
            Ходят-бродят в обнимку в саду.

            Ветра нету, но ветви трясутся,
            Наползает нездешняя жуть.
            То ли надо быстрее проснуться,
            То ли нужно быстрее заснуть.

                Николай Зиновьев, «Зимней ночью»

В состоянии анабиоза
Я полночи стоял у окна:
Видел, как серебрилась берёза
И тряслась от мороза сосна.

От волнения плакали стёкла,
И потрескивал старый плетень
Оттого, что за тенью Софокла
Скрытно двигалась Тютчева тень.

Диск луны, освещая пространство,
Словно конь испугавшийся, ржал.
И ко мне бы пришло окаянство,
Да я фигу в кармане держал.

Всё вокруг находилось в ознобе,
И земной не работал закон.
…Это крался Зиновьев к зазнобе,
Только тень не отбрасывал он…

НОЧНЫЕ КРИКИ

             Стих ресторан, шумевший подо мной,
             Но оглашалась криками округа:
             – Григорьев, гад, пойдёшь ли ты домой? –
             Взывала чья-то верная подруга....

                Александр Бобров,
                альманах «Русский смех» (Нижний Новгород, 2007)

Какая ночь стояла, Боже мой!
Но крик летел, ночную тишь минуя.
«Наталья, дрянь, пойдёшь ли ты домой?» –
Взывал мужик, скорей всего, ревнуя.

«Поди-ка ты прошла и Крым, и Рим, –
Подумал я, – большая жизнелюбка...»
Да ведь и мы судьбу благодарим,
Когда легко спадает бабья юбка.

Я понимаю: выплатить кредит,
Потом тянуть, как баржу, ипотеку...
Но как же счастью это всё вредит!
А старый друг зовёт на дискотеку...

Наталья, блин, пойдёшь ли ты домой?!
Я крикну в небо: «Не ходи, Наталья!
Коль дом тебе стал клеткой и тюрьмой,
Твой муж-ревнивец – попросту каналья.

Но я, замоскворецкий атташе,
Готов укрыть беглянку черноброву...
...Мой номер на четвёртом этаже,
А коридорной скажешь: «Я к Боброву...»

ПАТОЛОГОАНАТОМ

                Нещадно душу теребя,
                Поверх сорочки,
                Позвольте складывать себя
                В слова и строчки.

                Павел Косяков, «За кромкой покоя»

За годы вынянчив любя
Свои пороки,
Решил он складывать себя
В слова и строки.

Однажды к слову «опылил»
Искал он рифму
И свой отросток отпилил,
Припомнив нимфу.

Потом уж почки в ход пошли,
Кишки и печень.
Душа молила: «Не шали,
Ты так беспечен!»

Но приходили мысли, злы,
И после пьянки
В стихи он складывал мослы,
Не сняв портянки.

«Ах, что же, что же он творит! –
Стонали строчки. –
Душа – и та уже парит
Поверх сорочки?!»

Жена подлить пыталась бром,
Его жалея,
Но сердце билось под ребром
У дуралея…

Ему в пародии своей
Кричу фанатом:
«От патологии твоей
Мне кайф, анатом!!!»

ОНИ МЕНЯ УЗНАЛИ
(Пародия-комплимент)

              Мне в твои объятья повод веский
              Вновь спешить из глубины времён.
              Здесь глядят Берггольц и Достоевский,
              Блок, и Шостакович, и Леблон…

              И стоим у линии трамвая
              Под небесной раной ножевой
              Рядом – я, пока ещё живая,
              И бессмертный Пушкин как живой.

                Валерия Салтанова,
                «Санкт-Петербургу с любовью»

Сколько раз я здесь уже бывала!
Отрочество – возраст шебутной:
Помнила слова и забывала,
Словно пролетевший выходной.

Хоть не калачом вкатилась тёртым,
Можете порадоваться всласть:
Словом, над Отечеством простёртым,
В пушкинскую гавань вознеслась.

Летний сад, царей дворец и Невский!
Пристально – взирает Аполлон,
Дружески – Берггольц и Достоевский,
Блок – отвесив чувственный поклон.

Он во мне увидел незнакомку,
Место попытался уступить –
Руку протянул, чтоб взять котомку.
А в глазах вопрос: «Что будем пить?..»

Все привыкли думать по шаблону.
Я подвохи чую за версту.
Лучше уж довериться Леблону
Или Поцелуеву мосту.

В Питере мне все и всюду рады,
Даже Шостаковича оркестр;
Стройные детали балюстрады
Просят посетить и их реестр.

…Тайну приоткрыл мужик с Алдана,
Хоть и был небритым и босым:
«Видно, что родня царя Салтана.
Ай да Пушкин, ай да сукин сын!»