Все достойны счастья

На душе зима, Или просто серый цвет
В проёмах окон, где сквозит насквозь Пространство, скомканное, словно плед, Подбитый ветром, что не любит мозг.

Ведь каждый, право, должен обрести Свой угол мира, свой особый крест,
Куда не ходят тропы, ни пути,
Где тишина объемлет все вопросы.

Мы ждём. Вокзал, перрон, замерзший взгляд
В толпе, что мимо проплывает тенью.
Не призрака, не боли невпопад,
А плоть и кровь, да верность без сомненья
Того, кто сможет выдержать твой смех, И плач,
И скуку,
И скрипучий звук
Души, что рвётся, как на старых вехах Побитый бурей маятник разлук.

Не шумный смех, не пышный фейерверк, А тишина, в которой всё понятно.
Где каждый жест и каждый лёгкий нерв, И скрип полов — читаем безвозвратно. Тот, кто поймёт простуженную речь, Немой вопрос, что замер на губах,
И сможет неподвижно рядом лечь, Развеяв пыль с забытых старых глаз.

Вдыхая смог, листая календарь,
В неторопливом, вечном диалоге
Найти того, кто примет, как букварь,
Все странности твои, твои тревоги.
Кто не осудит за побитый быт,
За шрам на сердце, что не зарастёт,
Кто просто будет рядом, как гранит,
И никуда отныне не уйдет.

Ведь человек – он не способен вглубь – Один, без боли и печали,
Просто существовать.
Ему нужна ответная голубка,
Чтоб душу не дать на порывах разорвать. Не для любви, что пылкая, как вспышка,
А для того, чтоб рядом, словно тень, Смотреть в окно, где догорает слишком Унылый, прокопчённый, ветхий день.

Пусть это будет узкий коридор,
Две чашки чая на щербатом блюдце, Короткий, но настойчивый укор,
И в нём же – утонуть и захлебнуться. Коленка к коленке, по локоть рука,
И взгляд, что видит дальше, чем морщины,
И в нём – бездонная, бездонная тоска, Что вдруг становится твоей кончиной.

Да, каждый, право... каждый, без прикрас,
Кто мерил жизнь чужими этажами, Достоин, чтоб настал тот самый час, Когда не одинок меж миражей,
Когда не призрак, не чужой двойник,
А плоть и кровь, что дышит у плеча, И новый, непривычный материк
Внезапно вспыхнет пламенем свеча.

Ведь все достойны счастья... Даже я.