Могильное откровение

Иду по кладбищу в ночи,

Ступают ноги криво.

Бутылка об ногу стучит,

Ритмично и игриво.



Икну, сглотну - и снова в путь

Домой, в свою постельку.

Пора уже и отдохнуть,

Не зря я пьяный в стельку.



Кресты сливаются в глазах,

Рябит от них нещадно.

Моргнул, споткнулся; голень  - хрусть,

Упал в могилу - ладно!



Упал - и встану, во делов!

Чего же здесь такого?

Глаза поднял - мертвец (живой),

Хозяин, видно, дома.



Глазницы слепо зрят в упор

Недвижным трупным взором.

Наполнены они с лихвой

Сжигающим укором.



Я приподнялся чуть, привстал,

Бутылку в почву вставил.

Волосья выправил, срыгнул

И корпус приосанил.



"Здорово, старче", - говорю.

"Ну здравствуй, - молвит нежить.

- Зачем пожаловал сюда?

Вином себя потешить?"



"Отнюдь же, старче. Не вино

Меня сюда свалило.

А, кажется, судьба моя

Объятия раскрыла!



Ведь - Ик! - тебя не чаял я

Увидеть нынче ночью.

Но Бог услышал вопль мой

И раз... развергнул почву!"



"Не медли, младше! Говори!

Почто тебе я нужен?

А то не ровен час костьми

Погрязну в Адской луже..."



"Свидетель Бог! Я не со зла

Тебя здесь потревожил!

Ответь лишь на один вопрос,

Коий меня всё гложит.



Ты, вишь, прожил не мало лет

Познал любовь и горе.

Скажи, а есть ли в жизни сей

Хоть капля счастья в море?



Сейчас домой - а там жена...

И сын - дурак отпетый.

И вроде больно там, внутри,

А слез... Вот вроде нету...



А кто отца и мать хранить

На старости лет будет?

Ему что скажешь... Миг - забыл!

А мозгу не пребудет.



Врачи? А в чем они умны?

Уж точно не в маразме!

Желудок, шельму, сберегут,

А душу... Все напрасно!



Родителей уж год как нет.

"Инфракт", считай, надгробье.

Пришел в больницу - "Вот вам крест",

Огрело как оглоблей...



А женушка... Ну что ж она?..

Она у нас хозяйка.

Почистит, сварит, приберет,

Ну, ангел! Без нагайки!



Сынишку любит всей душой,

Обласкивает вволю.

На мужа крикнуть? Нет - ни-ни!

Все стерпит, все позволит!



А я, дурак, опять вон что...

(В глазах мужицких слезы)

Бутылку выпил - и готов

К приему в Адской ложе.



Жена - плевать! Дитятя - грех

Союза двух отдушин.

Теперь мне уже не до них,

Глоток лишь смачный нужен.



Так выглядит закат хмельной

Персон, погрязших в пойле.

Мне хочется любви живой!

Любовь, отнюдь, на воле...



А я как кляча на петле,

Как вол кабальный в поле!

Один конец цепи в нутре,

Другой - в водяры море!



Ответь же, старче, не молчи!

Как выйти на дорогу?!

Как посмотреть в глаза жене,

Чтоб там увидеть злобу?!



Быть может, так, сдается мне,

Возможно, грех отвадить?

Боюсь, мне в этой колее

С болезнью сей не сладить".



"Ну полноте, - сказал мертвец, -

Ты говорил довольно.

Теперь меня послушай, жрец

Заразы алкогольной.



Ты говорил мне про жену,

Про счастье и про сына.

Но, как ты думаешь, бревно

Волнует жизнь осины?



Я повидал немало дел -

Постыдных, благородных...

Теперь, однако, я мертвец,

Жилец земли холодной.



Я есть лишь непотребный тлен,

Не знающий несчастья.

Но также непонятно мне,

Что есть такое счастье...



Быть может, весь ваш мир людской,

Разумная община,

Сумеет рай воздвигнуть свой

На прахе мертвечины?



Увы, неведомо се мне,

Помочь ничем не в силах.

Иди по жизни колее,

Не свертывай лишь мимо.



Быть может, счастье ты найдешь,

Кое тебя ублажит...

Вот только после смерти мир

Лишается всей блажи.



Не обретешь ее вовек,

Приняв свою кончину!

Так будь же счастлив, человек,

Лишь бытием единым!"



И с этой речью под землей

Раздался гулкий шорох.

Пропал мертвец из глаз долой,

Проглоченный сим хором...

 

***



Мужик опешил под ярмом

Мертвецкой мрачной речи,

Бутылку вытащил, отпил

В бреду противоречий.



Из ямы вылез и пошел

Домой, в свою постельку.

Пора уже и отдохнуть,

Не зря он пьяный в стельку!