Часть 2

1.
Слух пополз, как змея, по мостовой сырой,
Шёпот в трамваях, крики в толпе рыночной:
«Чудак продавец! Говорит он с розой!
И цветок ему шепчет истины точно!»

К лавке потянулись — кто с верой, кто с бредом,
Кто с насмешкою острой, как жало.
«Эй, чудотворец, продай нам это чудо!
Нам тоже что-то важное сказало!»

2.
Суетливой толпой лавку набило тело,
Вырывали цветы, топча неупокоенно.
«Где роза, что вещает? Мы деньги задели!
Нам нужно исцеленье! Нам нужно откровенье!»

Он пытался крикнуть: «Здесь не торгуют словом!
Здесь не продаётся ни счастье, ни вера!»
Но его заглушал гул голодно-зовый,
Где у каждого — своя потеря и мера.

3.
Приходили дельцы с контрактами толстыми:
«Бренд! Патенты! Расскажем всему миру сказку!
Ты богатым станешь! Забудь о цветах простых!
Мы запустим твою розу яркою краской!»

Он смотрел на них, будто сквозь воду мутную,
Вспоминая про свет, что угас безымянно.
Их слова были пусты, их правда — минутна,
Их мир был огромен, удобен и обманен.

4.
А потом пришли те, в чьих глазах — лишь насмешка,
С требованием «разоблачить шарлатана».
«Где твои доказательства? Ведь это невежество!
Выставлять надо с позором из барака этого!»

Он стоял меж цветов, что молчали устало,
Меж обломков горшков и сломанной тары.
И душа его вдруг осветлённо поняла:
Этот шум, эта злоба — те же «монеты», даром.

5.
Тишины захотелось. Простой и бездонной,
Где не звенит металл, не кричит реклама.
Где слова говорятся, а не продаются,
Где не требуют платы за утренний запах.

Он вздохнул, повернулся к толпе спиною,
На замок щёлкнул дверь, старую, деревянную.
Оставил на витрине все цветы с собою —
Немые, прекрасные, ненужные, странные.

6.
И пошёл он туда, где лишь ветер гуляет,
Где асфальт заканчивается и начинается небо.
И единственный адрес, что сердце вспоминало,
Был тот взгляд, что был «сажей», но светился изнутри.

Он нашёл её дом, поднялся по ступеням,
Постучал — и она открыла, без удивления.
«Я лавку закрыл, — сказал он. — Там нет больше плена.
Я ищу тишины... и твоего мнения».

Она кивнула молча, впуская в обитель
Того, кто когда-то ей подарил не цветок, а учение.
И дверь закрылась за ними, чтоб стать им защитой
От мира, что любит всему назначать цену.