Бытие Капли

Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
— Иосиф Бродский


Она была не итогом, но узницей. Узницей своей идеальной формы, приговоренной висеть на последнем изломе изумрудного листа над бездной. Внутри ее хрустальной тюрьмы, в искаженном до неузнаваемости мире, далекое солнце горело холодным огнем чужого безразличия. Весь ее крошечный космос сводился к одному знанию, одной истине, что была одновременно и ее сутью, и ее проклятием: поверхностное натяжение. Эта упругая мембрана была не кожей света, но последним рубежом обороны, стеной, отделявшей ее хрупкое "я" от великого "ничто", что ждало внизу.
 
Она помнила – или, вернее, страшилась того, что предвещала память – о своем происхождении. О безликом единстве в туче, где она была лишь возможностью. Теперь же, обретя форму, она обрела и ужас ее потери. Внизу расстилалась земля, и ветер, этот вечный подстрекатель, доносил ее запах – запах сырой глины, прелой листвы и озона. Это был запах цели, запах не слияния, но растворения. И она сопротивлялась ему всем своим сферическим естеством, цепляясь за лист молекулярными пальцами, ведя свой тихий, отчаянный бунт против гравитации.
 
Но предательский толчок все же пришел. Небрежное касание ветра стало приговором. Связь разорвалась не с тихой торжественностью, но с внутренним визгом, ультразвуковым криком разрываемой материи на атомарном уровне. И началось падение. Это была не миссия, а агония. Время сжалось в острие летящего мгновения. Мир перестал быть даже искаженным узором, он стал размазанным вихрем боли и страха. Пролетающая мошка – уже не галактическая туманность, а хитиновое чудовище из бездны, само воплощение безразличного, иного бытия.
 
Удар о поверхность лужи стал актом аннигиляции. Ее "я", ее выстроенное на страхе единство, было стерто с оглушительной тишиной. Она не стала всем. Она стала ничем. Ее короткая, полная ужаса история оставила после себя лишь прощальный шрам на лице воды – идеальный, расходящийся круг. Эхо небытия.
 
И за мгновение до того, как этот узор исчез, стерев последнее доказательство ее существования, над садом пролетел черный дрозд. С высоты своего полета он, возможно, мельком заметил легкую рябь на темном зеркале лужи. А может, и нет. Для Вселенной, что дышала через его равнодушное сердце, ничего не произошло. Великое не заметило ничтожного – ни его бунта, ни его падения. Оно просто продолжалось.

 Источник: https://poembook.ru/diary/124115-bytie-kapli?r=3960#3