Александр Посохов Гагарики

Александр Посохов

Москва
2025


С уважением Игорю Мироновичу Губерману – «русскому поэту и прозаику, получившему широкую известность благодаря своим афористичным и сатирическим четверостишиям – гарикам» (из Википедии) от обладателя Диплома его имени МСП «Новый Современник»


ГАГАРИКИ


Зачем, не знаю, но скажу:
Я не еврей и не был им, ей-богу,
И не ходил я сроду в синагогу,
Но я и в церковь не хожу.

* * *

Гаврила – в рыло, я – в карман.
Гоп, сердорпупия!
Остроумен Губерман,
Да не так уж туп и я.

* * *

Как лампочка для мотылька во тьме
Поэзия ума является обманной.
Строфа и рифма не рождаются в уме,
Они рождаются во сне и в ванной.

* * *

Тяну, тяну свои я вирши
К высоким образцам вершин.
А Пушкин всё равно повыше:
Конечно, он же «сукин сын»!

* * *

Не гений я и не злодей.
Но что тут скажешь, коли так:
Народу больше, чем людей,
И, кто умнее, тот дурак.

* * *

Всё думаю, но не могу понять,
Свободный я поэт, иль узник?
И что мне на Парнас с собою взять,
Кляп здоровенный иль подгузник?

* * *

Вот главный признак, уж простите,
Всей нашей новой демократии:
Когда вас посылают «на» и «к матери»,
Вы можете идти, куда хотите.

* * *

Вор ворует и не знает,
Что репей за вишнями.
Денег много не бывает,
Но бывают лишние.

* * *

Ума у человека слишком много,
Вся власть тут, на Земле, в его руках.
Готов он даже превратить всё в прах,
Нисколько не считаясь с властью Бога.

* * *

Направо ходил, налево ходил,
Взад и вперёд слонялся.
То ли я умный, то ли дебил,
Если нигде не остался?

* * *

Из девяностых как-то встретив Дуба,
Я обглядел его тайком:
Малиновый пиджак, пошитый грубо,
Златая цепь на Дубе том…

* * *

Вечер близится к концу,
Звёзды засверкали.
Подлецу клеймо к лицу,
Если б выжигали.

* * *

Не бойтесь морозов, метелей и бурь.
Крапивы не бойтесь и даже волков.
Нигде ничего нет страшнее, чем дурь
У власти поставленных дураков.

* * *

Лежит в подземелье он у Кремля,
В красном ряду тонировок.
А мы наверху – бесцветная тля,
Корм для небожьих коровок.

* * *

Вначале женщине мужчина нравится.
Она живёт с ним, радуясь, смеясь,
Потом терпя, страдая и стремясь
К тому, чтоб как-то от него избавиться.

* * *

Поздно, бывает, богу молиться.
Поздно, бывает, вора убить.
Поздно, бывает, снова влюбиться.
Но не бывает поздно любить.

* * *

Не сохранить нам русский мир, покуда
Мы наших женщин не вернём оттуда,
Куда их дьявол уволок –
В порок.

* * *

Как-то я спросил у Бога:
 – Почему поэтов много?
 – Потому, – сказал Всевышний. –
Что поэт для дела лишний.

* * *

Как хорошо, что мы другими стали,
Что всё повывелось, как моль в шкафу:
НКВД, Ежов, товарищ Сталин,
Культ личности, враги народа… Тьфу!

* * * 

Скажем прямо, без намёка:
Кто есть трус и лежебока,
Тот во всём винит страну,
Власть, погоду и жену.

* * *

Все мы были, есть и будем
И не вымрем никогда,
Если русский не забудем
В предстоящие года.

* * *

«На что смотреть, о боги,
На грудь или на ноги?»
«В глаза её смотри, балбес!» –
Услышал я ответ с небес.

* * *

Ни туда и ни сюда,
Ни в объезд, ни юзом.
С Новым годом, господа!
И со старым грузом.

* * *

Решил закрыть глаза мне офтальмолог,
Сказал: «Они вам больше не нужны».
На что я закричал, откинув полог:
«А как же буду видеть я глаза жены!»

* * *

Москва! Как много в этом звуке –
И радость встреч, и боль разлуки,
И стыд отторгнутых невежд,
И крах несбывшихся надежд.

* * *

Противоречиями раздираем
Не мог принять решения мудрец.
А вот, когда мы умираем,
Одно всегда для всех решение – конец.

* * *

Зачем мужчине умная жена,
Никто из мудрецов не знает.
Когда не дура круглая она,
То этого вполне хватает.

* * *

Вчера я обнаружил грыжу.
Не абы где-то, а в паху.
Я грыжу эту ненавижу,
Но меньше, чем попа в греху.

* * *

Если слов «необходимо»
Больше, чем необходимо,
То из них, как следует,
Ничего не следует.

* * *

Всяк может срифмовать слова сатира и сортир.
Примерно так же, как квартира и трактир,
Конфета и буфет, манжета и сюжет.
Хотя зачем? – сатиры ведь у нас давно уж нет!

* * *

Я думал, правда – сила, а она бессильна.
Я думал, вера вечна, а она конечна.
Я думал, мы другие, а ты – с другими.
Я думал, бог поможет, а он не может.

* * *

И вновь скажу я лапидарно.
Запомни, друг, товарищ, брат:
От тех, обманут кто коварно,
Всегда избавиться хотят.

* * *

Не короли, не принцы мы.
Но после пьянки, в принципе,
Вдруг, умирая, я ли, вы ли,
Мы тоже можем крикнуть: «Отравили!»

* * *

Чем больше женщину мы любим,
Тем меньше смотрим на других.
Коль выбрал ты себе такую,
Любить придётся за троих.

* * *

Напасть случается в любой стране.
Но власть не борется с напастью,
Пока напасть не угрожает власти
И дружит с нею наравне.

* * *

Это не бред, а веление времени,
Не социальная галлюцинация.
Все мы теперь без роду без племени.
Все мы теперь – российская нация.

* * *

Не с мерцающей лампадой,
Как по Млечному Пути,
А земным путём нам надо
К вечным истинам идти!

* * *

Всем чиновникам, кто ворует,
Ход истории рекомендует:
Чтобы всё под рукой у них было –
Скамейка, верёвка и мыло.

* * *

О Родине красивых слов полно.
Добавить даже толком что не зная,
Готов, однако, я сказать одно:
У Родины должна быть власть родная.

* * *

Вот пройдёт ещё полвека
И наступит сказка вновь.
Мир спасёт от человека
Однополая любовь.

* * *

Не чтя мессий, жрецов и жриц,
 На бой я с ними бросил клич.
А сам вчера купил кулич
И десять крашеных яиц.

* * *

Я бросил в подъезде окурок
И сплюнул во след по-блатному.
Поскольку с рожденья придурок,
Схвативший не ту хромосому.

* * *

Всё изменилось, между прочим.
И мы другими стали очень:
Хватает почему-то мочи
Читать лишь то, что покороче.

* * *

Прогресс – движение вперёд,
За что учёные и ратуют.
А в жизни всё наоборот –
И лучше б в сторону обратную.

* * *

Все мы здесь, конечно, кто –
Пушкины, Ахматовы!
А они бы нас за то 
Вилами, ухватами.

* * *

Забрались на пьедестал
И друг друга гладят.
А я думать перестал –
Вдруг ещё посадят.

* * *

Я обожал вас, как Иван Тургенев, блин, «Муму»,
Как Фёдор Достоевский, блин, «секретную» тюрьму.
А вы, Наташа, знали, блин, о том и посему
Сбежали, блин, с Ашотом в город Сочи есть хурму.

* * *

Свободы развитие – прежде всего,
К этому надо стремиться.
Но, кто так вещает, молчит, до чего
Можно вообще доразвиться.

* * *

Если на крест упасть,
То в старости для меня всего-то трагического –
Это зависимость
Умственного состояния от физического.

* * *

В признание иль в наказание
Последним может стать любой стишок.
Так выпьем же, друзья, заранее – 
На посошок!

* * *

Ну, наконец-то, объяснили, кто развалил СССР.
Оказывается, это Ленин, приверженец благих химер
И равноправия головоломки.
А я-то думал, это мы, его бездарные потомки.

* * *

На большой российской свалке
Бомж искал, чего бы съесть.
А нашёл, копая палкой,
Ум, достоинство и честь.

* * *

Молчи, поэт! Одна лишь мука –
Внимать пустым твоим речам.
Молчи! Ты не достоин звука,
Коль правды вес не по плечам.

* * *

Пора признаться, наконец,
Что тот же самый наш Творец
Склоняет нас, пока мы живы,
Душить прекрасные порывы.

* * *

Снова дурно пахнет в мире.
Не в чести плач о людском.
Потому, что мир в сортире
Политическом.

* * *

Устроен мозг наш как-то бестолково.
До седины живём умом юнца.
Когда ж решаем вдруг начать всё снова,
Мешает приближение конца.

* * *

Люди, я вас интереснее!
К вам, добротою обуянный,
Всем поделиться могу я.
Не поделиться бы… плесенью.

* * *

Богатств земных вокруг не счесть.
А бомж в замызганном плаще.
Живи спокойно с тем, что есть.
Иль не живи вообще?

* * *

Я букву «Г» давно уж ненавижу.
По мне, так лучше ляжь или бежи.
Где буква «Г», там Горбачёва вижу
И перестроечные миражи.

* * *

Женился он на ней, чтоб у него была она.
Она же вышла замуж за него, чтоб было всё.
Но не бывает так, чтоб жизнь давала всё сполна.
А ей-то что! Коль нет всего, то он – ни то ни сё.

* * *

Всё, что кому-то пришло одним махом,
Как в девяностые годы в России,
Всё отберут, всё окажется прахом:
Несправедливость рождает насилие.

* * *

На кладбище государств
Одна эпитафия:
«Государство уходит –
Приходит мафия».

* * *

Что одиночество такое –
Не то ль, когда ты без людей с утра до вечера?
Нет, это совсем другое –
Это, когда сказать им нечего.

* * *

Других не признаю я мнений
С тех пор, как превратился в деда.
Никто из нас, увы, не гений
В глазах супруги и соседа.

* * *

Ну и юмор нынче в моде –
Как репейник в огороде:
То считается смешнее,
Что глупее и пошлее.

* * *

Политики двуличны по природе –
Такая уж печать на их судьбе:
Чем меньше можно думать о народе,
Тем больше можно думать о себе.

* * *

Тащить всегда, тащить везде,
Чтоб не было упора.
Тащить – и никаких гвоздей!
Вот лозунг гвоздодёра.

* * *

Сказал мне дьявол у ворот
Пылающего ада:
«Безгрешным может быть лишь тот,
Кому грешить не надо».

* * *

Душил меня удав,
Кусала меня пума,
Лишали меня прав,
А умер я от шума.

* * *

То, что Россия больная – 
Это кляуза и враньё.
Просто пока такая
Менопауза у неё.

* * *

Санта-Клаус, Дед Мороз –
Самозванцы оба.
Сказки все с собой унёс
Джугашвили Коба.

* * *

На асфальте вдруг женьшеня
Вырос тонкий стебелёк.
– Не пойдёт без разрешения! –
Дворник с ломиком изрёк.

* * *

Не одна у вепря чушка,
Топчет всех подряд глухарь.
Так что лишняя подружка –
Не для всякой пары тварь.

* * *

Мы – поколение хающих,
И чуда ждущих.
Поэтому выживающих,
А не живущих.

* * * 

Из двух источников течёт вода,
Знакомы мы с обоими.
В речах она присутствует всегда,
А в трубах – с перебоями.

* * *

Жаль, что русская душа
Бескорыстно хороша.
Все поют ей дифирамбы,
Но не ценят ни шиша.

* * *

Играют просто так собаки,
Дельфины, белки, львы, макаки,
Вороны, выдры, кенгуру…
Не деньги делают игру.

* * *

Встретил я вчера в Кремле
Феликса Дзержинского.
Сразу вспомнил, обомлев,
Надо делать жизнь с кого.

* * *

Всё вокруг наоборот:
Тот правдивее – кто врёт,
Тот у власти – кто берёт,
Тот оратор – кто орёт.

* * *

Сочинил какой-то бард
Песню про «Бутырку».
А я Лиру сдал в ломбард
И купил бутылку.

* * *

Одно лишь ремесло
Моё – писать шедевры.
Простите, занесло –
Порасшатались нервы.

* * *

Совсем ослеп столетний дед,
Не видит он, во что одет,
Жену свою не видит, Лидию,
А ножки у соседки видит.

* * *

Вновь ложусь устало я
На продавленный диванчик.
Облетела жизнь моя,
Как июньский одуванчик.

* * *

За преступные делишки
Я давно уж не берусь.
Простирни свои штанишки,
Дорогая моя Русь!

* * *

От роста цен бросает в жар,
Душа черствеет.
А просто жизнь, как божий дар,
Всё дешевеет.

* * *

У нас, у гениев, одна погрешность –
На вид мы, будто сброд.
Иван Крылов имел такую внешность,
А я вообще урод.

* * *

Что ни строчка – всё не в масть,
Ни шипов, ни роз.
Помоги мне в детство впасть,
Дедушка Мороз!

* * *

Быт наш – наука
В виде рефлекса.
Страшная скука –
Всё, кроме секса.

* * *

Вражески-предательская взвесь
Тянет по чиновничьим постам.
Власть и деньги получают здесь,
Жизнь себе устраивают там.

* * *

Кто-то сеет, кто-то пашет,
Кто-то смело в бой идёт,
Ну, а кто-то ручкой машет
И фальшиво гимн поёт.

* * *

Не спасает крест нательный
Ни тюрьму, ни богадельню.
Согрешил, не согрешил –
Всё зависит от души.

* * *

Спросила Муха на лету
У Паука: – Зачем в дни эти
Всё старые плетёшь ты сети?
– Я сети новые плету.

* * *

Где крапива – там малина,
Где малина – там медведь,
Где нет водки – там чужбина,
Где нет Родины – там смерть.

* * *

Мыслишкой я одной загружен,
И душу мне она не греет.
Детишки наши жили хуже,
Но были лучше и добрее.

* * *

Все беды у нас от речей,
А речи всегда от бессилия.
Таких, как сейчас, москвичей
Не знала ещё Россия.

* * *

Что говорят они друг другу – ложь!
Как эхо соловьиной трели.
Не ценят муж с женою правду ни на грош,
Вся правда между ними лишь в постели.

* * *

По прихоти земных богов
Внедрили в армию попов.
И сразу три танкиста
Избили атеиста.

* * *

Так с утра нам дружится,
Любится и дюжится,
Пляшется, хохочется,
Что вставать не хочется.

* * *

По вождям вся Россия не плачет,
Как Индия по Ганди.
Коммунизм не построили. Значит,
Построим нечто «анти».

* * *

Безо всякой там улыбки
Верю я – наступит век:
Не раскопки, а засыпки
Будет делать человек.

* * *

Всю Россию обглодал
Ненасытный Бог наживы.
Если б знал, что все так лживы,
Я б за правду не страдал.

* * *

Такой вот получился стих
Из пахнущей субстанции:
«Они на нас, а мы на них
Накладываем санкции».

* * *

Я знаю жизни суть,
Она такая вот:
У женщин дышит грудь,
А у мужчин живот.

* * *

Я от мыслей не потею,
Денег не краду.
И умру не за идею
И не за еду.

* * *

Посмотришь вспять –
Там и бедных родителей уважают.
А нынче взять –
Если нет, что с них взять, со свету сживают.

* * *

В душе обида, злость и холод.
Молчит гитарная струна.
И где тот Серп, и где тот Молот,
И где та славная страна?

* * *

За Смоленском Беларусь,
За Читой Монголия.
Не мои подруги – грусть,
Скорбь и меланхолия.

* * *

Вчера, отправив Лиру в ссылку,
Я выпил целую бутылку.
И позабылось как-то вмиг
Всё то, чего я не достиг.

* * *

Всё в этой жизни – ерунда:
Болезни, горести, напасти.
Смешить друг друга – в нашей власти.
Не унывайте, господа!

* * *

Был я на Псковщине, был на Орловщине,
Был на Тамбовщине, на Ярославщине,
Был я на Брянщине, был на Смоленщине,
Но, где бы ни был я, тянет всё к Женщине!

* * *

Чудны дела твои, Всевышний!
Весь день гляжу на небо и реву.
Опять мы с Музой погулять не вышли.
За что ж ты мочишь так Москву?

* * *

Как-то получается –
Всё всегда кончается.
Денег, водки, бабы нет,
Нет сюжета – во, сюжет!

* * *

Погас я опять –
Ни словечка.
Где б молнию взять,
А не свечку!

* * *

Зря силы тёмные веют над нами,
Вихри враждебные нас не сгнетут,
Что захотим, то и будет с врагами.
Мы, россияне – вечные тут!

* * *

Вновь призывают нас издалека
Тени давно умерших:
«Хватит терпеть, создавайте ЧК,
ОГПУ и СМЕРШи!»

* * *

А Сталин, что Иосиф, был усатым.
А Черчилль, что Уинстон, был пузатым.
А Рузвельт, что на фото в Ялте, не в пальто.
А я здоров, без пуза, без усов… и что?!

* * *

Время внесло ясность
В то, что произошло:
Нам, большинству – гласность,
Им, меньшинству – бабло.

* * *

Где-то там, в английском Йорке,
Джентльмены, леди.
А в Москве, как на галёрке,
Пьяные соседи.

* * *
– Что есть любовь? – спросила девочка у мамы,
Сующей ножки ей в унты.
 – Не шевелись, – сказала женщина. – Стой прямо.
Любовь, малышка, это ты.

* * *

Эх, Бунин, Пастернак и Бродский,
Не признаёт вас мир уродский,
Мир оцифрованных невежд,
Без чувств, без боли, без надежд.

* * *

После зон-лагерей
Понял старый еврей:
Над тираном не ржи,
Нос по ветру держи!

* * *

Твари в природе встречаются разные:
И неказистые, и несуразные,
Мерзкие, скользкие, злые, заразные,
И, наконец, человекообразные.

* * *

Я думал, правда – сила, а правда бессильна.
Я думал, вера вечна, а вера конечна.
Я думал, мы другие, а ты с другими.
Я думал, бог поможет, а боже не может.

* * *

Как же я живу давно
И длинны мои лета,
Если помню я в кино
Образ честного мента.

* * *

На даче тыкв гора,
Капусты дозреванье:
Прекрасная пора,
Харчей очарованье!

* * *

Я жизнь воров не понаслышке знаю,
Они так думают всегда:
«Землица общая, и с урожаю
Делиться надо, господа!»

* * *

Пригласила антиквара,
Вышла в полном неглиже.
Антиквар же из кармана
Вынул яйца Фаберже.

* * *

Сказал мудрец: «Миг только – жизнь твоя,
Будь счастлив этим мигом ты сполна».
Всё так оно, мудрец не мудрствует зря.
Но вот вопрос: а если этот миг – война?

* * *

«Во многой мудрости много печали» –
Всяк повторяет, как мантру, сей спич.
А я бы добавил, чтоб не скучали:
«Если ты мудрый, то ты – старый хрыч».

* * *

Встретил я в Москве за раз
Сто мошенников.
Почему ж они у нас
Без ошейников?!

* * *

Я верю в инопланетян,
В большую чёрную дыру,
В СССР, когда не пьян,
В одно не верю – что умру.

* * *

Опять событием гнетущим,
Как по затылку кирпичом.
А был бы я телеведущим,
То сообщил бы ни о чём.

* * *

Любая власть всё знает от и до,
Подсказчикам она не рада.
Ей хорошо известно то,
Чего народу знать не надо.

* * *

Они разъединяют всех:
Обман, измена, жадность, грех.
Сближают страх, невзгоды, беды
И долгожданные победы.

* * *

Я по правде тобою горжусь,
Слыша звуки Российского Гимна.
Я любил и люблю тебя, Русь!
И уверен, что это взаимно.

* * *