Бесконечность дорог
Есть места, где время трепещет. Где стены помнят крики поэтов, а камни хранят следы гитарных медиаторов. Одно из таких — набережная в городе N-поль.
Когда-то здесь гремела «Курага», и пьяные гении дрались за право сыграть на рассвете. Теперь же — только бродячие музыканты да призраки былой славы. Поют за гроши, за взгляд случайного прохожего, за шанс, что хоть кто-то остановится.
Я задержал взгляд на одном из них. Парень лет семнадцати, манерно затягиваясь сигаретой, пел что-то из Сплина. Откровенно безобразно, чудом попадая в пару нот. Фальшивил и горел.
Усмехнувшись, я прошел мимо. Знакомое чувство — этот яд соперничества. «Я бы спел лучше. Я бы сыграл чище». Но в тот же миг ноги сами развернули меня назад.
— Споём вместе?
Он поднял взгляд. Нарочито медленно снял гитару.
— Давай, — бросил он и спрыгнул с бордюра.
Мы пошли к мусорным бакам — «обсудить». Пока он докуривал, на его кудри падали сигаретные хлопья, словно снег. Выбор пал на «Романс» Сплина — потому что ни он, ни я, из-за отсутствия связи в городе, не могли вспомнить ничего другого.
Его гитара не строила, а микрофон вонял дешёвым портвейном. Но в этом был свой адреналин. В этом был свой смысл.
Он назвался Симой.
— Я пишу, — сказал он, доставая из кармана потрёпанную тетрадь.
Тексты пропитаны поэзией улиц и морской солью. О жизни, которая давно кончилась, но почему-то все еще длится. И в тот момент мне казалось, что нет на свете ничего удивительнее. Я чувствовал, как что-то внутри меня рвется.
Потом пришла его жена — хрупкая, с глазами, полными слепого обожания. Она смотрела на него, как на бога. Он наливал ей вино из бутыли.
И я вдруг понял. Передо мной — тысячи дорог.
Но ни одна из них не ведёт сюда.
Я ушел той же ночью. Далекий от поэзии улиц.
Свидетельство о публикации №125081900454