Бог не против

Вообще, поймите и передайте там, кому надо выше, что вы сильны лишь постольку, поскольку отбираете у людей не всё. Но человек, у которого вы отобрали всё, — уже неподвластен вам, он снова свободен. 
               
Солженицын

В проём с опаской вписывали шкаф,
жена звала отчаянно к обеду.
"Купили у знакомых за копейки,
обмыть — святое дело, бог не против".
Василий оступился: "Дело швах!
Не выпустится в сроки бронепоезд,
а сроки, сами знаете, прилепят".
"Любая жизнь расходится по швам.
Пол-литра — тут, а литр — уже в пельменной".

Мудак Фесенко стукнул "на верхах",
убили пару суток на отписки.
Судьбина полоумного отп**дит,
но им хотелось — сразу и похлеще.
Светило — перебраться за верстак,
глотать при послаблениях пот с хлебом
и дёргать с веток сливы и жердели.
Никто и ничего не завещал,
казёнными считались даже дети. 

Жену уговорили: "Только щи!"
"Прокатимся в пельменную, дал слово".
На деле, выпив горькой, каждый слопал
и первое, и шницели с гарниром. 
В трамвае избежали толкотни.
(Неужто стольких родина сгноила!?)
История расбрасывала грабли:
один дурак их город уплотнил,
другой — сажал, расстреливал и грабил.

Закуривали редко, в крепкий чай
плескали, как планировалось, водку.
В пельменной за людьми глядели в оба,
но ставка на солидность оправдалась,
а рожа, что просила кирпича,
противно прошипела: "Остров дарят!"
Василий подавился, Саня съездил
помеж лопаток. Узкие в плечах,
все как один подкатывали к смерти.

"Победы доставались вахлакам,
природу укрощали богодулы.
В стране не разрешают долго думать,
не дай господь — кто выдумает бога.
Я внутренне смирился — ад, так ад!
Сказал себе, не ёрзай и не бойся".
Под утро распрощались, и Василий
забросил две копейки в автомат:
"Полковника Слепцова пригласите".