Antiquitas latina

Возлежа на траве, Гай Валерий Катулл
сочинял эпиграмму и внезапно уснул.
А ведь если б он выпил поменьше вина,
эпиграмма была бы сочинена.

***

Публий Вергилий Марон
с Квинтом Горацием Флакком
криком пугали ворон,
ужас внушали собакам —
была то не зла демонстрация,
а новых стихов декламация.

***

Силий Италик обдумывал строки поэмы.
Тут Ювенал с Марциалом явились в компании меретрикс знойных
и забубенили оргию с массой излишеств, поэмы достойных…
Трудно творцу средь разнузданной римской богемы!

***

Был востёр на язык Апулей,
оттого от зоилов порой
получал он хороших люлей,
но всегда возвращал их с лихвой.

***

Друзья Квинт Энний и Цецилий Стаций
имели очень много публикаций:
во всех тавернах, будучи поддатыми,
они столы исписывали матами.

***

Римский баснописец Федр
вышел из народных недр.
Сколь потом ни тщились Федра
воротить в родные недра —
он, крича: «Пустите, суки!»,
никому не дался в руки.

***

Публий Помпоний Секунд приглашал к себе Плиния Старшего
и представлял ему сценки из опусов собственного сочинения.
Их домочадцы смеялись, а впрочем, не видели страшного
в том, что к утру снова в дым надерутся фалернским два грёбаных гения —
лишь бы не шли в лупанарий на поиск дешёвой романтики,
лучше уж пусть под присмотром ныряют в фонтан, как десантники.