тот день
испачкана простынь, сырая от страха постель.
из маминой комнаты душно несло перегаром,
и шепот безумства стучался в её приоткрытую дверь.
резь в висках, я босой: зябкость кафеля в ванной,
кровавый развод на фарфоре с вязкой слюной,
снова рвотный позыв от комков в месиве манном.
а мама гасила рассвет алкогольной слезой.
… в тот день дорога до школы душила метелью:
сугробы по пояс, тягучая муть белизны.
боль в измученных мышцах казалась мне огнестрельной,
а прицел был подло направлен в центр спины.
мои кости крошились с каждым измученным шагом,
я задыхался расснеженным саваном тьмы.
силы кончились. я стал никем для свирепого мрака.
это было концом — мне некуда больше идти.
…и я сдался: тело рухнуло наземь, распавшись на части,
в обескровленный вал заснувшей навечно земли.
столько зим пережитых забылось во сне в одночасье:
только я и метель, обжигающей лаской вины.
всё, что мне оставалось — поднять глаза к тусклому небу,
ожидая увидеть сколотый вихрь зеркал,
но… снежинки стремились беспечно к робкому свету,
ветер бережно каждой из них колыбель напевал.
я впервые вдохнул эту свежесть морозной симфонии,
наполняющей легкие слабостью сонной тиши.
но не сдавленный болью глоток суетливой агонии,
а такая чужая свобода заветной зимы.
тишина приютила мою воспаленную душу,
и крупинки светил озарили чернильные крапинки глаз.
это было спасением, слёзы сорвались наружу:
«никогда мне не будет спокойнее так, как сейчас»
…так и случилось: в тот день позвонили из школы:
мамина ярость. кровавые шрамы. гнойных бронхит.
провал на экзаменах — ссоры, скандалы, расколы.
не встретил любовь, не вырастил сына, себя не простил.
но годы спустя мне снится нежная вьюга,
свобода и крах, смиренный прохладный покой
пред непогодой, тяжелой болезнью, матерью хмурой,
пред беспомощью юности, вечно шагавшей за мной.
мне снится мерцающий танец последней беспечности,
небо свободы, чернеющий звездный опал.
но сон исчезает, согласно законам конечности.
и на щеках моих тают снежинки
в тот день я проспал…
Свидетельство о публикации №125081808270