Чей голос

Чей голос шумит, рассыпаясь на тысячи междометий?
То я учусь высказываться, пописывая стишки,
Чтоб выломать ваши сердца из рёбер надтреснутых клетей,
Спешу от тоски разгрузить подглазные ваши мешки!

Пришёл я отчистить от шрамов тощие ваши запястья.
Я смыть хочу странгуляции с ваших потёртых шей.
Попавшие в лапы просрочки позавчерашнего счастья!
Я доберусь до ваших глаз, языков и ушей...

Вы страхом тепло одеты и в равнодушье обуты,
Не трогает ветер ваших чувств ледяную гладь.
Тяните же яростно счастье из зубов завтрашней смуты,
Не надо счастья в завалах прожитых лет искать!

Счастье всегда далеко, за горизонтом рассвета,
Где солнце никак не может огнём разодрать глаза.
Идите смелее дорогой отчаянного поэта!
Когда все вокруг будут против -  будьте решительно за!

Счастье всегда впереди, сколько за ним не гнаться,
Схватишь - высохнет, ссыплется под ноги мелким  песком,
Только найдёшь его в тексте - спрыгнет с края абзаца
И снова уносится из виду и прячется за бурелом.

Оно бывает само, дразня и охотника клича
Является без приглашения в сердца холодный трюм.
Счастье - пугливый зверь, главная в жизни добыча,
Догнать её может только свободный и лёгкий ум.

Будто во сне много лет страстно хотел вернуть я
Свободу невольной мысли, прежнюю ясность ума,
Но ум с каждым днём мутнел, крылья о клетки прутья
Ломали мыслишки. Билась сердцем внутри тюрьма.

Как вдруг нашлась на улице потерянная свобода,
В пыли и грязи, но живая! У домофонной двери!
И пил я освобождение как ледниковую воду,
И стены рушились сразу снаружи меня и внутри.

И в зеркале наблюдал я как отступает старость,
Как возвращает молодость каждый прожитый час,
Сдавался без боя гнев, сдувалась как шарик ярость,
И прежняя проявлялась детская ясность глаз.

Ещё вчера засыпал я среди вонючих пелёнок,
Сегодня проснулся внезапно взрослый,  угрюмый, большой,
Но там, в глубине души я всё тот же наивный ребёнок,
Внутри я ни на пол шага не захромал душой.