Молоко

 Её тёмные влажные глаза всегда блестели.
Она росла неуклюжим, костистым телёнком черно-пёстрой масти.
С большой головой, маленькими рожками и длинными, мослатыми ногами. Сколько бы её ни кормили, всегда была голодна. На выпасе пастухи жаловались, что вся скотина отдыхает в обед, а она всё пасётся и пасётся.
 Первый отёл был очень волнительным. И для неё, и для хозяев. Это был бычок. Первый и единственный за всю её коровью жизнь. Остальные все были тёлочки.
 С годами она набрала силу и стать.
Получилась ладная, высокая на ногах, корова. Хозяйка встречала её всегда краюшкой хлеба. Она знала это и,  увидев силуэт, бежала за заветным кусочком лакомства. Болтая полным выменем, из стороны в сторону так, что молоко брызгало на землю.
 Устав от летнего зноя, надоедливых мух и въедливых оводов, пряталась в темноту и прохладу стайки. Мухи в темноту не летели. Она успокаивалась, прекращала хлестать себя хвостом по бокам, и тогда начиналось таинство.
 Первые, мощные от напора, струи звонко бьются о стенки подойника, создавая особую мелодию. Пока он ещё пустой, она звучит громко, но по мере наполнения ведра, становится всё тише и мягче. Широкие струи, попеременно, рассекают пышную пену молока. Врезаются в неё с силой, слабеющей, по мере опустошения вымени.
 Кожей ладони, внутри кулака, ощущается, как струя молока идёт к выходу. Силу ей придаёт желание коровы освободиться от этого прекрасного груза и скорее лечь отдохнуть, в прохладе наступающей ночи. Ведь завтра, с первыми лучами солнца, всё повторится.
 А в оконце пробиваются лучи закатного, золотисто-красного солнца, отсветом делая молоко розовым. И кажется, что пена уже вот-вот упадёт из ведра. Нежная шапка из молока, опускаясь, тихонько звучит музыкой лопающихся пузырьков.
 А у порога, где стоят черепки для еды, уже собралось кошиное  семейство. Сидят, в нетерпении, ожидая своего любимого напитка.
Внимательно следя за каждым движением хозяйки, чтобы не пропустить тот момент, когда из подойника им нальют в миску, ещё почти горячего, молока.
 Некоторые, ушлые, пытаются ловить языком струю, пока она ещё не попала в общую тару, где они будут жадно лакать молоко. Тесня, подталкивая друг друга, чтобы от души насладиться этой живительной пищей.
 А ребятишки, не дожидаясь, когда процедят молоко, черпают кружкой, из-под пены, светлое лакомство, с непередаваемым ароматом луговых трав, ягод, цветов. Всего того, что поела за день корова. Иногда молоко перепадало курам и поросятам. Всем это было радостно.
 В народе и прозвали корову - кормилицей, потому что все: люди, животные любят и рады её подарку - белому вкусному молоку - неподражаемому, целебному напитку.