Путешествие Павла в Рим

            Свободный пересказ
            Деяний, гл. 26 - 28

I
Простёрши руку, Павел защищал
Свою надежду на обетованье,
И с кротостью неспешной убеждал
В своей правдивости судей собранье.

И царь Агриппа Фесту так сказал:
- Признали мы, - невинен сей оратор,
Но он судьёю кесаря избрал.
И Фест решил, - рассудит император.

И Юлий, сотник римского вождя,
Взял Павла, чтоб исполнить порученье,
На судно Адрамитское взойдя,
Морским волнам доверил дней теченье.

И мы отправимся за ними вслед
По морю, что среди земель лежало,-
Пучиной и счастливых встреч, и бед,
От Палестины и до Гибралтара.

2
Того, кто в Рим захочет плыть вперёд,
Наперекор царящему закону,
От запада к востоку токи вод
У Финикии повернут к Сидону.

Сей порт их провожал родным дымком,
К отплытию команда прозвучала,
И братья, Павла повидав мельком,
Усердно помолились у причала.

Минули Антиохию и Тарс,
У Кипра за спиной таясь от шквала,
Но судно сохранило точный галс,
И кормчий пот с лица отёр устало.

Осталась Киликия позади,
Памфилию и Пергию проплыли.
Здесь Павел ранее благовестил,
Чтоб люди в твёрдой вере жили.

Достигли устья вод Андриаке,
Где гавань Мир Ликийских процветала,
Где волны веселились на песке,
И судна отдыхали у причала.

Здесь адрамиты изменяли курс,
В Эгейское приморье удаляясь,
И командир, живой оставив груз,
На север взгляд свой устремил, прощаясь.

3
Апостол Павел с бденьем и постом,
Ко Господу превозносил моленье,
И, может быть, сумел прозреть о том,
Кто вслед за ним здесь понесёт служенье.

В какие руки ляжет колыбель
С младенцем ранней христианской веры,
Каким любимцем станет всех земель,
Сжигая бед, смертей, страданий стрелы,

Святитель Николай – Ликийских Мир
Угодник Божий, чудотворец славный,
Движимый лёгкой благодатью крыл,
Помощник с верой всем просящим равный.

Но до того пройдут ещё века
Со времени Апостольских деяний,-
Запечатлел в скупых строках Лука
Пережитое на стезе страданий.

4
В Ликийских Мирах сотник отыскал
Корабль попутный из Александрии.
На Рим взяв курс, он, проходя вдоль скал,
Достигнул Книда – города в Карии.

Морское путешествие, - оно
Всегда считается опасным делом,
И цель пути достичь тому дано,
Кто будет крепок и душой и телом.

Да не отступит смелый мореход
Перед цветеньем буйной летней «розы»,
И рулевой бесстрашье обретёт,
В борьбе с волной проглатывая слёзы.

Прочь неблагоприятный ветер гнал
С пути на Рим корабль Александрийский,
И трамантан над ними хохотал,
Сдувая их на берег Критский.

На зло ветрам пройдя Салмоны мыс,
Они в подветренную часть стремились,
И там, от города Ласея близ,
В порту «Хороших Пристаней» укрылись.

Прошло немало времени с тех пор,
Как из Кесарии они отплыли,
Бурлив и страшен стал морской простор,
Волна и ветер смертью им грозили.

Тогда напомнил Павел морякам
О затрудненьях в плаваньи дальнейшем:
- Я вижу, обернётся это нам
И кораблю, и грузу вредом злейшим.

Но кормчий и начальник корабля,
Как думал сотник, больше Павла знали,
И вскоре, будто им благоволя,
Подуло с юга, и корабль отчалил.

Теперь их путь лежал в Финик,-
Что скрыт от западных ветров надёжно,
Что на пути в Италию возник,
И где зазимовать любому можно.

5
Но выпал кораблю другой удел:
Совсем недолго южный ветер длился,
Эвроклидон внезапно налетел,
Свирепый шторм на судно навалился.

Стихия гневная схватила так
Корабль, что тот, уже не в силах биться,
Мог лишь, низверженный в кромешный мрак,
Охлопком пены по волнам носиться.

Когда ж, южней Финика, набежав
На малый островок с названьем Клавда,
Подняли лодку, еле удержав
Её от рвущего морского ада.

Спустили парус, чтоб не сесть на мель,
И корпус судна поперёк стянули
Канатом, что всегда с собой имел
Умелый командир на случай бури.

А волны, словно щупальца медуз,
Жгли тело и пронизывали душу.
Тогда была команда – сбросить груз,-
Чтоб ураган их судно не разрушил.

И так носились. Ветер не стихал.
Все понимали: выжить будет трудно.
И каждый, что имел, за борт бросал,
И облегчал от лишней клади судно.

Ярится море. Некому помочь.
Кулак пучина всё сильней сжимает.
Ни солнца, ни звезды, сплошная ночь.
Надежда на спасенье исчезает.

И, как не ели долго, то средь них
Стал Павел и сказал им: - Надлежало,
Мужи, послушаться вам слов моих, -
Не отходить от Критского причала.

Мы избежали бы сего вреда
И не было бы нам в пути так трудно.
Теперь же ободритесь, - нас вода
Не одолеет, но одно лишь судно.

Я раб Господень. Ангел же Его
Явился нынче ночью предо мною
И так сказал: не бойся ничего,
Тебе дарю Я всех, кто здесь с тобою.

Я верю Богу, посему, мужи,
Произойти иному невозможно.
Так будет. Не о чем теперь тужить,-
Нас морю выбросить на остров должно.

6
Четырнадцатой ночи шёл черёд,
Как в Средиземном море их носило,
И полночь вдруг смотрящего вперёд
Земными запахами поразила.

Тотчас глубины стали вымерять.
Лот показал, что было двадцать сажен.
Немного дальше, вымерив опять,
Нашли уже до дна пятнадцать сажен.

И опасаясь, чтобы не попасть
На каменистый грунт, они отдали
Немедленно с кормы в морскую пасть
Четыре якоря, и утра ждали.

Когда же корабельщики, хитря,
Спускали лодку, чтоб корабль покинуть,
Рек Павел: вы поверили им зря,-
Уйдут, и всем вам предстоит погибнуть.

Услышав о предательстве таком,
Решает сотник дело без скандала,-
У лодки, что качалась за бортом,
Верёвки отсекли, и та упала.

Под утро Павел спутникам сказал:
- Четырнадцатый день, как вы, скитаясь,
Без пищи были, каждый голодал,
Теперь вкусите пищу, не стесняясь.

Тем сохраните жизни ваши вы.
Ни у кого из вас, - хваленье Богу,-
Не пропадёт и волос с головы,
И мы возобновим свою дорогу.

Сказав же это, хлеб он в руки взял,
И, перед всеми Бога прославляя,
Хлеб разломил, и, не спеша, жевал.
Все ободрились, голод утоляя.

Их двести семьдесят шесть было там,
На корабле, перетерпевших горе.
Поев, они, как лишний груз, к бортам
Несли пшеницу и кидали в море.

Встал день, но землю не могли узнать.
Залив увидели и осторожно
К отлогим берегам его пристать
На корабле решили, если можно.

Подняли якоря, верёвки сняв
С поспешностью, рули освободили,
И, малый парус по ветру подняв,
Держа на берег, по морю поплыли.

И лишь корабль оставили шторма,
Попал он на косу, - на мель нарвался,
Где разбивалась силой волн корма,
А нос увяз и недвижим остался.

Решили воины всех умертвить,
Кто в узах был, боясь побега в море,
Но сотник, чтобы Павла оградить,
В них удержал намеренье такое.

И приказал всем тем, кто плавать мог,
Бросаться в воду, выходить на остров.
А прочим же спастись помог
Корабль, в крушении теряя остов.

О штормы и морские бури! Вас
Те, кто софе предпочитает шлюпы,
Воспринимали на пути не раз,
Как вещие Архангельские трубы.

7
Желанный остров именем Мелит.
Ни треска молний, ни раскатов грома.
В прибрежной полосе корабль разбит,
Но люди здесь, на острове, как дома.

Их встретили приветливо огни,
Костры согрели их и обсушили.
Они прилечь и отдохнуть смогли.
Островитяне к ним учтивы были.

Но позабыли б встречу навсегда,
В ней никакого не увидев смысла,
Если б скончался Павел в миг, когда
Ехидна на его руке повисла.

Прихваченная с хворостом, она
В костёр попала и, от жара прянув,
Впилась в того, кому была дана
Власть попирать всё злое, без изъянов.

Иноплеменники, смотря на всё,
Заговорили: - Верно, он убийца, -
Когда от бурных лап морских спасён,
От Божьего суда на смог укрыться…

Но он, стряхнув змею в поток огня,
Урона не понёс в себе, как должно,
Они же стали говорить: - Броня
Такая Богу одному возможна.

В своих поместьях около тех мест
Жил первый человек Мелита – Публий –
Правитель римский, - также как и Фест
В Кесарии, - он был достойный, мудрый.

Гостеприимство Публий оказал
Пришельцам отощавшим, разнородным.
Три дня их дружелюбно угощал
Всем, что имел в хозяйстве плодородном.

Отец же Публия едва был жив,
От боли в животе не проходящей,
И на страдальца руки возложил,
И помолился Павел. Встал болящий!

И прочие для исцеленья к ним,
О чуде разузнавши, приходили,
И почести оказывали им,
И при отъезде нужным их снабдили.

8
Когда три месяца зимы прошли,
Они на корабле Александрийском
От берегов Мелита отошли
И вскоре, став на рейде Сицилийском,

И в Сиракузах проведя три дня,
На Ригию поплыли. Угождали
Им ветры с юга, в парусах звеня,
Корабль до Путиол сопровождали.

Там отыскали братьев, и у них,
По их прошению семь дней прожили.
По истечению же сроков сих,
В Рим к кесарю Нерону поспешили.

И всякий в Римской братьи счастлив был
У Трёх Гостиниц встретить их, ликуя,
И Павел Бога возблагодарил,
И ободрился, каждого целуя.

Так завершилось плавание в Рим,
Где узников у сотника забрали.
А Павлу – лишь с охранником одним
Особо жить, - с людьми общаясь, дали.

Январь – 22 февраля 2011