Мазурская песня. Францишек Карпиньский

Для жёнушки своей пригожей Мацек был изгнан, бедняга тоже.

Покинул дом, амбар, сарай — Почти раздетым бежал он вдаль.

Потом я видел его лишь разок — Ягна в золотом чепце — вот итог.

У корчмы, на забаву, лихо стучала Подковками — искры с камней сыпала.

Командует музыкантами, Сыплет золотыми грошами.

Побелели у ней руки, Потемнели очи с муки.

Все её почитали, Господина опасались.

Не смущает их, что к замужней Плебан доступ преграждал мужний.

Ой, будут же в аду гореть, Пока лопаток не достанет хмельный жар смерти!

Францишек Карпиньский

Поэтический вариант перевода:

За милу жёнушку красаву Из дома Макса гнали вон. Покинул хату, клеть и страву, Почти раздет был, сам как сон.

Лишь раз потом я видел Мацека: Ягна в чепце златом блистала, У корчмы — звонкая, как ласточка, Подковками огни сыпала.

Вела весёлых музыкантов, Щедра на золото, как барыня, А руки — словно снег да тальник, Глаза же почернели с горя.

Все ей в пояс поклонялись, Хозяина её страшились; Не в силах был и поп запретить К замужней путь охочим сватам.

Ой, будут же в аду пылать До самых лопаток, не иначе!


Поэтический вариант перевода другой :

За жёнку милую, как розу, Прогнали Мацека в дорогу. Оставил хату, двор и возы, Бежал в полях почти что в ноги.

А я его потом видал: Ягна в чепце, как солнце, сяяла, У корчмы, искры выбивала, Подковкой камень разметала.

Вела весёлых музыкантов, Сыпала злато без оглядки, А руки — снег, глаза — как ночь, В них и печаль, и резкий свет.

Её все чтили, поклонялись, Хозяина её боялись; И даже поп не смел пресечь К ней тайный путь влюблённых встреч.

Гореть им в пекле до костей, Пока лопаток жар не съест!