Артюр Рембо Пляска смерти

На балках виселиц чёрных
Висят скелеты-плясуны.
В глазницах черепов голодных
Пылают свечи сатаны.

Князь Баал смеётся, их дёргая за ворот, и хлещет
По лбам изношенной туфлей, чтоб поняли
Эти мертвецы бессловесные, зловещие,
Что надо плясать под звон рождественской симфонии.

И в танце обнимаясь, словно чёрные шуты,
В переплетеньи тощих рук, трещит их грудь,
Как будто связали они ласковые путы,
Изображая страсть, в которой дышит жуть.

И сцена велика, и есть где развернуться.
Подвижны плясуны, усох у них живот.
И не поймёшь: иль пляшут, или бьются.
Князь Баал в безумье скрипкам струны рвёт.

Их пятки содраны, им не нужны ботинки.
Свисают клочки кожи белесой бахромой.
Всем наплевать, все смотрят мимо,
Подёрнулись черепа их снежной пеленой.

Вот чёрный ворон на черепе сидящий,
Гнилое мясо с щёк свисает лоскутом.
И странно видеть этот бой не настоящий,
Картонных рыцарей яростный настрой.

Ура! Скрипит пурга зубами,
Скелетов вводит она в транс.
И волчий вой зовёт ночами,
Зовёт кружиться в адский вальс.

Эй, ветер, встряхни-ка этих мумий веско,
Чтоб не молились, как монахи, они тут.
Их плечи выверни порывом резким.
Не отпевают их, а только в пляс зовут.

И смерть здесь движется в такт бури.
Взлетает к небесам с жутким оскалом скелет.
Порывом метели его тушку колыхнуло,
Но не оборвалась державшая его веревка, нет.

Он, чувствуя её на шее, удивился.
Все кости хрустнули подряд.
С диким хохотом обратно он ввалился
В вертеп танцующий, старый обряд.

На балках виселиц чёрных
Висят скелеты-плясуны.
В глазницах черепов голодных
Пылают свечи сатаны.