Переводы стихотворений с английского

Переводы с английского
Альфред Эдвард Хаусман

Into my heart an air that kills
From yon far country blows:
What are Those blue remembered hills,
What spires what farms are those?
That is the land of lost content,
I see it shining plain,
The happy highways where I went
And cannot come again.

В моем сердце убийственный холод,
Прилетевший из дальней страны,
Что наполнил он мне – то ли город,
То ль холмы голубые весны?
Край, оставленный некогда мною
Вспыхнул в памяти через года,
Только прежней счастливой тропою
Не пройду я уже никогда.


                Эмили Дикенсон
• I"ll tell you how the sun rose,
A ribbon at a time.
The steeples swam in ametyst
the news like squirrels ran/

The hills untied nheir bonnets,
the bobolinks begun,
then I said softly to myself
That must have been the sun!

But how he set, i know not
There seemed a purpl stile,
which little yelow boys and girls
Were climing all the while.

Till when they reached the other side,
a dominie in gray
Put gently up the evening bars
and led the flock away
 Я расскажу тебе про солнечный восход,
Про ленты красок в небосводе мглистом,
Про горный пик и башни городов,
Плывущих величаво в аметисте.

Холмы свои чепцы снимают после сна,
И птичий гомон слышится повсюду,
Я говорю себе, проснувшись у окна:
«Так это же ведь солнце меня будит».

Но неизвестно мне какой придет закат –
По изгороди из пурпурных веток
Взбирается гурьба мальчишек и девчат
Вдогонку за последней каплей света.

Одетый в серое наставник узкий лаз
Вечерним брусом тихо призакроет,
Дождется каждого, и бережно тотчас
 на отдых паству уведет с собою.
 
1 вариант
Говорят, что время лечит раны,
Нет, оно не может исцелить –
Боль уходит вглубь и неустанно
Продолжает раны бередить.

Всех на прочность время проверяет,
Жить нам с этим до скончанья лет.
Время лишний раз нас убеждает:
Нет лекарства от душевных бед.

2 вариант
Говорят, что время исцеляет,
Нет, не исцеляет никогда,
Время только боли притупляет,
Камнем ляжет на сердце беда.

Время проверяет нас на прочность,
Это не лекарство от всех бед,
И оно доказывает точно –
От душевных болей средства нет.


                Уильям Йейтс
                When you are old
• When you are old and full of sleep
and nodding by the fire, take down the book
and showly read, and dream of the soft look
your eyes had once and of their shadows deep,
how many loved your moments of glad grace
and loved your beauty with love false of true
but one man loved the pilgrim soul in you
and loved the sorrows beside the glowing bars
murmur a little sadly how Love fled,
and paced upon the mountains overhead
And heed his face amid a crowd of stars
Когда ты в старости сонливая, седая,
Читая у огня, вдруг невзначай вздремнешь,
Ты взгляд припомнишь свой, ах как он был хорош,
А грация, а красота была какая!
В тебя влюблялись многие всерьез и не всерьез,
Для всех тогда была ты образом из грез,
Но лишь одним была поистине любима,
Он понял твою душу пилигрима,
Он все тебе прощал – и слабости, и грех…
Ты видишь, как пылают угли в камельке,
Любовь на горних высях, где-то вдалеке,
Средь звездных россыпей свой прячет лик от всех.

                (by Byron)
My native land – good night
Adieu! Adieu my native shore
Fades over the waters blue
The night winds sigh, the breakers roar,
And shrieks the wild sea- mew.
Yon sun that sets upon the sea
We follow in his flight;
Farewell awile to him and thee,
My native Land – good night!
         ***
Прощай, прощай, родимый край,
Ты в синей дымке, словно тая,
Под шум прибоя, крики стай,
Под вздохи ветра исчезаешь
Садится солнце в лоно вод,
И мы летим за ним незримо,
Прощанье быстро промелькнет,
Спокойной ночи, край родимый.

                Twilight
        ( by Byron)
It is the hour when from the boughs
The nightingale’s high note note is heard;
It is the hour when lover’s vows
Seem sweet in every whispered word
And gentle winds and water near,
Make music to the lovely ear.
Each flower the dews have lightly wet,
And in the sky the stars are met
And on the wave is deeper blue,
And on the leaf a browner hue,
And in the heaven that clear obscure,
So softly dark, and darkly pure,
Which follows the decline of day,
As twilight melts beneath the moon away
                СУМЕРКИ
В этот час в зеленой чаще
Льются трели соловья,
В этот час и клятвы слаще
Для влюбленных и слова.

Легкий ветер слух ласкает,
Ручеек поет, мерцая,
Запах росных трав дурманит,
Звезды сердце к себе манят,
Цвет волны лазурной гуще,
Отливают бронзой кущи,
Нежный воздух чист и ясен,
Хоть и темен, но прекрасен,
В сумерках алмазной птицей
На закат луна садится.


       Оскар Уайльд
Симфония в желтом
An omnibus across the bridge
Crowls  like a yellow butterfly ,
And, here and there, a passer by
shows like a little restless midge.
 Big barges full of yellow hay
are moved against shadowy wharf,
and like a yellow silken scarf,
the thick fog hangs along the quay.
The yellow leaves begin to fade
and flutter from the Temple elms,
and at my feet the pale green Thames
Lies like a rod of rippled jade.

По мосту омнибус желтым мотыльком
Катится себе неторопливо,
Мельтешат, как мошки суетливо,
Граждане, идущие пешком.

Баржи с желтым сеном вдаль несет река
Вдоль причалов темных проплывая,
Желтый шелк тумана нависает,
Как шарфом укутав берега.

Старый вяз у храма желтизной сорит,
И листвой опавшей все покрыто,
Словно жезл рифленого нефрита,
Темза возле ног моих лежит.
22.04.2020
             

Лоуренс «Баварские горечавки»
Not every man has gentians in his housein Soft
September, at slow, Sad Michaelmas.

Bavarian gentians, big and dark, only dark
darkening the daytime torchlike with the smoking blueness of Pluto's
     gloom,
ribbed and torchlike, with their blaze of darkness spread blue
down flattening into points, flattened under the sweep of white day
torch-flower of the blue-smoking darkness, Pluto's dark-blue daze,
black lamps from the halls of Dis, burning dark blue,
giving off darkness, blue darkness, as Demeter's pale lamps give off
     light,
lead me then, lead me the way.
Reach me a gentian, give me a torch
let me guide myself with the blue, forked torch of this flower
down the darker and darker stairs, where blue is darkened on blueness.
even where Persephone goes, just now, from the frosted September
to the sightless realm where darkness was awake upon the dark
and Persephone herself is but a voice
or a darkness invisible enfolded in the deeper dark
of the arms Plutonic, and pierced with the passion of dense gloom,
among the splendor of torches of darkness, shedding darkness on the
     lost bride and groom.

Не в каждом доме встретишь горечавку
В осенний тихий день Святого Михаила,
Большие темные баварские бутоны
Горят чадящим синим пламенем Плутона,
Подобно факелам ребристым темно-синим
Бледнеющим при ярком свете дня;
Лампадки синие в туманностях Плутона,
Вы – черные светильники из залов Диса,
Вы льете синий мрак, как лампы бледные Деметры свет струят.
Проводники мои, меня туда ведите!
Мне дайте генцианы этот факел,
Чтоб пламени раздвоенный язык мне бездну озарил
 вниз по ступеням, что теряются во мраке,
куда сошла когда-то Персефона, морозным ясным сентябрем
в незримую обитель, где мрак рождается из мрака,
а Персефона – это только голос
или же тень, закутанная в мрак объятий страстного Плутона,
средь блеска факелов, пылающих во мраке
и озаряющих невесту с женихом.