Листья падали. Глава 18

Дома Алю ждал ещё один неприятный сюрприз - он касался её сестры Томы. Тома сидела в кресле и рыдала. Никогда ещё Аля не видела сестру в таком состоянии. Она вообще не помнила, чтобы Аля когда-нибудь плакала: всегда как-то по-мужски Тома сдерживала слёзы. Рядом с Томой стояли родители, но успокаивать её не спешили, а напротив, ругали так, что не заметили даже Алиного прихода. Пользуясь этой незаметностью, Аля быстро переоделась в свою одежду и спрятала Глебины футболку, кофту и брюки, оказавшиеся ей явно велики. Однако ей не терпелось узнать, что же случилось с сестрой. Неужели тоже с парнем проблемы? Тогда это действительно абсурд. Вдруг Аля услышала хриплый бас отца:
-Не дочь ты мне после этого! - А затем - громкий стук дверью. Вдруг отец наконец-таки заметил Алю, однако даже не посмотрел в её сторону. Ещё никогда она не видела его столь разъярённым, и, испуганная его злостью, даже не сумела найти в себе смелости спросить, в чём дело.
В чём же оно, чем же Тома так провинилась? Явно дело не в учёбе, родители и сами всегда говорят, что оценки ничего на самом деле не значат и вообще полная ерунда. Может быть, она с кем-то переспала и «залетела»? Ближе к истине, но всё равно -навряд ли. Аля пыталась додуматься, однако не могла. Что же её сестра могла такого сказать или сделать - её сложная, гордая, часто грубая и надменная, а порою совершенно невыносимая, и всё-таки самая лучшая и единственная сестра, которую Аля горячо любила?
«Что бы она ни натворила, я никогда не отрекусь от неё», - подумала сейчас Аля. - «Никогда не скажу ей, что она мне больше не сестра. Мы с ней - единое целое, никогда её не брошу, никогда, никогда не брошу её, обещаю, никогда, ни за что».
Тем более, Тома оставалась теперь единственной Алиной подругой. Больше у неё никого не было. Ирка ей теперь никто.
Аля вошла в гостиную. Мать продолжала отчитывать Тому, а та, согнувшись почти пополам, беззвучно рыдала. Але стало жаль это беззащитное, ещё совсем юное создание, и она закричала:
-Мама, хватит! Что произошло? Скажите! За что вы с отцом злитесь на Тому?
Тома подняла лицо, красное от слёз, и посмотрела на Алю, словно на незнакомку. А затем снова заплакала.
-Ну что? - зло повернулась мать к Томе. - Сама скажешь или мне сказать?! Признавайся! Пусть старшая сестра знает, какая ты на самом деле! Художница хренова!
-Я не хочу при... при тебе говорить, - тряслась от рыданий Тома.
-Хорошо! - демонстративно воскликнула мать. - Хорошо, я выйду! - и она покинула комнату.
Аля и Тома остались наедине. Воцарилось долгое молчание.
-Аля, прости меня, - склонив голову, прошептала Тома. - Я тебя очень люблю. Ты самая лучшая сестра на свете. А я тебя так подвела.
Аля хотела обнять её, но неожиданно Тома легонько оттолкнула её.
-Не обнимай меня... Я этого не заслужила. Не заслужила такой чудесной сестры, как ты.
-Тома, объясни мне, что происходит... Почему родители так злятся на тебя?
Тома протянула Але свой телефон.
-Посмотри видосы в моей фотогалерее, - сказала она и закрыла лицо руками. - Всё, всё посмотри... Что там есть... Только тебе будет больно.
Аля смотрела минут пятнадцать. Всё это время Тома продолжала плакать, то беззвучно, то тихо завывая. Смотреть было действительно больно, адски больно. Ни одно из видео Аля не досмотрела до конца. Некоторые и вовсе смотреть не стала. Она ожидала от сестры чего угодно, но никак не этого. Никак не живодёрства. Самое страшное, что этих видео было действительно много. У её сестры мания мучать животных. У её сестры...
Аля не проронила ни слова, пока смотрела. И, когда досмотрела, не понимала, что сказать. Тома живодёрка. Маньячка. Убийца. Ужасный, подлый, жестокий человек - и нечего взирать на то, что она ребёнок и что у неё переходный возраст. Но вместе с этим страшным набором эпитетов она - родная сестра Али. Но простить её - как будто стать с ней заодно - мучителем животных. Или они - уже заодно?
«Единое целое», - вспомнила Аля то, что думала пятнадцать минут назад.
Наконец, с её губ сорвался единственный более-менее уместный вопрос:
-Зачем ты это делала?
Тома молчала. Она не понимала, что ответить. Не понимала, почему голос сестры спокоен и мягок. Может быть, это какая-то манипуляция с её стороны? Ведь она тоже должна на неё злиться! А может быть, ей просто радостно, что они теперь будут не сёстры (ведь Аля имеет полное право отказаться от Томы!), а чужие друг другу люди? Аля сочла, что сестра не расслышала её вопроса, и повторила:
-Тома, зачем ты всё это делала?
«Тома». Она продолжает называть её по имени. Однако Тома теперь в каждом слове и жесте видела ловушку. Она боялась, что Аля сейчас рявкнет на неё, а после и вовсе побьёт. И это будет заслуженно... Но Аля замолчала.
-Я всегда тебе завидовала, - сказала Тома, немного успокоившись. - Ты красивее меня. И хотя мне тринадцать, а тебе семнадцать, я прекрасно понимаю, что к семнадцати не стану такая красивая. И никогда не стану... А ещё ты добрая, умная, ты интересная. Полная моя противоположность. И я подумала, что мне никогда не стать такой доброй, как ты. А значит, решила я тогда, я буду злой и при этом... интересной. Понимаешь? - Аля  молча кивнула. - Так вот, и я решила завести свой закрытый телеграм-канал с этими видео... Я мечтала собирать десятки, сотни, тысячи лайков... И я не могу снимать ничего другого, так как ничего другого не умею. Я умею только быть жестокой, понимаешь? Не умею быть никакой другой. Я всегда ревновала маму с папой к тебе, мне всегда казалось и кажется, что тебя они любят куда больше. И я злилась на тебя - за то, что ты такая хорошая. Слишком хорошая... Я на твоём фоне - какая-то гадючка... Ну, помнишь, как в сказках: есть добрая сестра и есть злая. Злая завидует доброй. Вот и я тебе завидовала и понаделала очень много глупостей. Я не знаю, как это всё началось, не помню. Мне это нравилось - издеваться над тем, кто слабее меня и не может дать отпор. Я терроризировала животных, и благодаря этому чувствовала себя гораздо сильнее, могущественнее. Но признаюсь тебе честно... Иногда мне было больно от этого. Однажды я заперла в гараже кота и морила его голодом. Он так исхудал, ему было так плохо, так жалок и слаб он стал, что я расплакалась. Я плакала долго, очень долго, я плакала и называла ничтожествами тех мерзавцев, которые смотрят и заказывают подобные видео. И я пожелала бы им оказаться на месте этих несчастных четверолапых... И себе я тоже этого желаю. Мне нет оправдания, Аля. Правда. Я очень виновата, и мне нет прощения. Полагаю, мне теперь придётся уйти из дома, вы же все теперь отрекаетесь от меня. Но это будет справедливо по отношению ко мне. Даже гуманно.
-Ничего подобного, - оборвала её Аля. - Я не отрекаюсь от тебя.
-Да брось, Аля! Хватит играть в святую! Всё кончено.
-Нет, Тома, нет, не кончено. Ты поступала жестоко, подло, мерзко, твоему безумию, твоему живодёрству, издевательству над ни в чём неповинными животными нет и не может быть оправдания. Но тут, наверное, есть и наша вина тоже: мы не усмотрели за тобой. Не уследили. И мы тебе поможем, я обещаю, мы тебя спасём, обязательно, я клянусь, - Аля обняла сестру, и на этот раз Тома не сопротивлялась.