Эйрена херсонес

Стояла пыль. Был штиль. Земля белела.
Стен многогранник город сторожил,
А в нем болтала, плакала и пела
Простая древнегреческая жизнь.
Вот здесь был дом под черепичной кровлей,
И винодел глядел с порога в даль,
Где в мутном морен, с темным ветром вровень
Спешили в гавань мокрые суда.
Кряхтел. Лез в погреб. Бороду ерошил,
Твердил богам насущные мечты,
Чтоб сок в амфорах стал вином хорошим,
А ларь отяжелел от золотых,
Чтоб уродилось вдоволь винограда,
А мрачный раб не ринулся в бега,
Чтоб дочь Эйрена, отдыха отрада,
Достойного имела жениха,
А отрок сын, так на отца похожий,
Возрос во всем родителю под стать:
Любил пиры, опасность чуял кожей,
Умел работать, врать и торговать…
Судов движенье. Вздохи расставанья.
Страх  засухи. Февральской бухты грязь.
Толкались в тесной площади собранья,
Крича, перебивая и бранясь,
И  мрачным взглядом смерив суету их,
В ухмылке злую зависть не избыв,
Брели вдоль стен, влачились в жизнь пустую,
Зевали полупьяные рабы.
А им навстречу шла из дымки синей
Толпа забот, улыбок и кручин –
Несли свои корзины и кувшины
Свободные невольницы мужчин.
Ах, счастье жить! Хранить очаг и верность,
Дарить супругу светлую красу!...
В свой новый дом легко вошла Эйрена,
Сняла с плеча оранжевый сосуд,
И стала петь, и печь, и воздух нюхал
В соседней кузне скиф полуживой,
А в доме, вздрогнув, охнула старуха
И грустно покачала головой.
Ночь гасит плошки, любит, лает псами,
Полна цикад, исполнена страстей.
Ждет варварка с коварными глазами,
Ждет греческого латника у стен.
Ее объятья – цвета лунной ночи,
Движенья – шторм в безбрежии морском,
Горят во тьме ее кошачьи очи
Астартовым бестрепетным огнем,
Звенят стекляшки бус на крепкой шее.
(Какой восторг! Какое счастье – жить!)
Нет, юная Эйрена не умеет
Так бешено, так радостно грешить!
Отброшен меч. Трещит цикада в шлеме.
Второй луной в траве сверкает щит…
Что снится скромной эллинке Эйрене
В ее квадратной комнатной ночи?
Ее мирок неприхотлив и светел –
Веретено, пир свадебный, свекровь,
Хорошенькие будущие дети
И новой диадемы серебро.
Она родит сынов для славы ратной
И дочек для извечных женских дел,
Чтобы веселый, вольный, благодатный,
Народом отчий край не оскудел,
И на закате, летнею порою,
Так незаметно, тихо постарев,
Подарит внукам мир героев Трои
В своем укромном беленьком дворе.
Не преступив ни чести, ни закона,
Свободная от всех земных долгов,
Легко она скользнет в ладью Харона
С холмистых херсонесских берегов.
Она в глаза любимых нагляделась
И в край теней с сознанием идет,
Что вечен род ее, как вечен демос,
Как вечен город у Эвкстинских вод,
Что мир сложился и таким пребудет,
Покуда светит солнце в небесах,
И будут в нем уверенные люди
Давить вино и ставить паруса.
Ах, счастье жить! Шагать, глядеться в лица,
Нести в кувшине синий небосвод,
И в новых поколеньях возвратиться
В свой вечный город у Эвкстинских вод.