это не стихи, это запомнить

Земля кругла?
- Да что ты!
Но верят идиоты,
Во всякие "бла-бла";
Вообще, это схоластика
И даже – не фантастика,
Закончим разговор,
Не то возьму топор.
От колодца до деревни,
Неси-ка коромысла,
В них видели
Предтечи древние
Гораздо больше смысла.

     *.       *

          *
Наши очень добрые правители
Разлюбили все "хождения в народ",
И теперь, совсем наоборот,
Одиноко молятся в обители.
Тянет их душа на Валаам,
И, того гляди, марш! В Пустынь Оптину;
Пусть помолятся там истово за Родину,
И обрящат отпущение грехам.
Видно, много пота, слез и крови,
Тяжким камнем виснет на душе,
Их рассудок не справляется уже,
Головам правительственным молвит:
"Кайтесь, окаянные царьки!
Оторвались шибко от народа,
Так народ (уж, такова его природа)
Разгромит пивные вам ларьки.
Будет хаос в страшном ноябре,
И хана стране и государству,
Так закончите свое вы царство,
И на смертном вмиг окажетесь одре."
Вот и молятся тихонько, не ропща,
Чуют уготованные участи,
Их, конечно, жаль немного, в сущности;
Больно метко бьёт судьбы праща...

СМЕРТЬ ПРОЗЕКТОРА

Жил-был прозектор. Припеваючи, как птичка.
С утра до вечера с "трупешником" возня,
Уют устраивал, как мог, в анатомичке,
Чтоб кайф был после трудового дня.
Он тюль повесил, чтоб красиво было,
И рассовал искусственных цветов;
Их - завались с венков, что на могилы,
И лент оттуда. Вот уют уже готов.
Что ж не хватает? А, подруги жизни!
Но он возможности профессии хваля,
Справлял все время свадьбы или тризны;
Из холодильников была его семья.
Приняв для куража поллитру водки,
Что тож из холодильников была,
Он подбирал оттуда же молодку,
Та на колесиках за стол к нему плыла.
А он кричал: да ты ж мой свет в оконце!
И брачную устраивал ей ночь,
Но дело в том, что был он многоженцем;
И после актов всем орал: подите прочь!
Вот, раз, напившись, он разбил свои мензурки,
И не заметив спьяну этот факт,
Что раскроил себе прилично руки,
Пошел устраивать свой безобразный акт.
Случилось то, что и домысливать не надо;
Кладу последних две строки на этот лист;
От барышни он заразился трупным ядом,
И принял смерть, как врач-специалист.