Нибелунг

Мне в тягость август, вышедший на пляж,
Но быть с народом важно для поэта,
И я, влюблённый в тихий угол наш,
Спешу за новой темой в гущу лета.

И вот на пёстром лежбище людей,
Прожаренных в полуденной духовке,
Меня привлёк вихрастый, как репей,
Один пацан в песчаной панировке:

На вид лет пять, но опытный нахал,
Властитель дум, обычаев и судеб,
Сидел - орал, стоял - орал, - достал! -
И, зная, что достал, он ждал, что будет.

Игрушек - море, целый магазин,
Но к ним бесстрастен маленький насильник,
Его не тронут, он неуязвим,
Хотя помог бы крепкий подзатыльник!

Потребность - суть и форма бытия,
Привитая, повторенная норма,
И там, где брешь оставила семья,
Есть место лишь для праздности и корма.

Слежу за ним: мой юный нибелунг*
Убавил пыл, стихая понемногу, -
Совок в руке сменил крутой Samsung,
А острый зуб вонзился в курью ногу.

Вулкан заткнули! Цель поражена!
Семья нашла решение простое.
Однако делать пули из говна
В сражениях со злом едва ли стоит.

Устав жевать, малец взглянул на мать,
Посыпал гаджет жирной пыльной горстью
И начал вновь усиленно копать,
Но не совком, а той куриной костью!

Маман молчала, пиво пил отец,
Толпа вокруг потупилась смиренно,
И даже чайки скурвились вконец,
Боясь испортить отдых свой сиреной.

А то же время, в северной стране,
Куда мои слова не долетают,
Сидят мужчины, взрослые вполне,
И точно так же всё не замечают.

Играют в игры, смотрят на экран,
В котором нет ни смерти, ни увечий,
И на песке возводят дивный храм,
Копая землю костью человечьей!

Погаснет солнце, ночь вернёт покой,
Потребность спать всех старше в пантеоне.
Когда-то мне хотелось быть звездой…
Но не на этом, сука, небосклоне!

*) Нибелунги (нем. Nibelungen, по-скандинавски Niflungar, «дети тумана») — некий мифический древний род карликов, владетелей и хранителей древних сокровищ на землях по реке Рейн.