Всего лишь ночь, всего лишь сутки...

Сонетный букет
              Эпиграф:
                Когда   отпущенный нам час
                лимит превысит –
                То, что останется от нас –
                от нас зависит.
                Александр Цейко,
                «Мы рождены, чтобы уйти».

                Посвящается пятнадцатому дню августа 1820 года, проведённому А. С. Пушкиным в Керчи, и ожиданию встречи с городом накануне.


1.
Меж двух морей Раевские с поэтом,
но Пушкин напряжённо молчалив:
побыть в Крыму намеревался летом –
разгневанно бурлит, кипит пролив.


Вчера плескал лениво и покорно,
в ночи свирепо разразился штормом.
Швыряют  пену волны, в скалы бьют –
мол, прибыл – принимай, морской салют.


Таманский берег – значимая строчка
в поэзии, и не в одной судьбе.
Меняю слово, данное себе:
сегодня в творчестве не ставлю точку.


Из жизни факты – в мыслях черновик,
а вдохновенье   – творческий пикник.

2.
Стихия в силе – что в разгаре спор.
Тревожно. Мысли не бывают немы –
не отмахнёшься. Ярость и напор
забрали в плен, нашёптывая темы.


Характер, образ, временнАя  сень…
Заря-зарница предвещает день:
была и нет, но в строчке сохранится,
предстанут героические лица.


Уже не тяготит дорожный быт,
привычны суета и вид платформы,
Коровий брод* пока  взъерошен штормом, 
но южный воздух чувства веселит.


Общение с самой природой Крыма
романтику-творцу необходимо.

3.
Наутро на печальном  берегу,
уютнее не стало ни на йоту,
но Пушкин шутит в дружеском кругу,
иль отвечает лёгкою  остротой.


Шатром – розовощёкий небосклон.
Сторожевой «Мингрелия» – лансон,*
морского путешествия начало,
трепещет парусами у причала.


Четыре дня  на горизонте Крым
манил, тянул, воображенье тешил;
вояж  случайный, но в трудах успешен.
Само пространство станет именным.


Так предвещал закат, сулил рассвет
назад тому два века и пять  лет?

4.
О госте долго помнит, говорит
не каждый уголок известных странствий;
места, где отдыхал и пел пиит,
в Крыму назвали Пушкинским пространством.

В роскошной привилегии – Гурзуф:
в музей и парк все входы распахнув,
раскроет тему, удивит талантом,
мгновенно очарует экскурсантов.


Там кипарис, экзот мемориальный,
с поэтом жил, буквально, в двух шагах,
увековечен и звучит в стихах,
чарует красотой пирамидальной.


Для гостя южный край – фруктовый рай:
«Яйла, Юрзуф, Артек, Бахчисарай»

5.
В глубинке скромный наш мемориал
гордится:  улица  гласит об этом:
на наших землях Пушкин побывал
в тот год далёким августовским летом.


Скажу, не просто «властвовать собой»,
горжусь, что с местом связана судьбой,
сдержать слова в себе довольно трудно,
вот, радуюсь открыто и подспудно.


В сторонке, минув Семь Колодезей,
промчались мимо рысаки лихие,
но рифмы, точно паруса тугие,
наполнено звучат среди друзей.


Корабль спешит преграду пересечь.
Всё ближе романтическая Керчь.

6.
Дохнул, расправил ветер паруса,
в движенье  быстрота – его заслуга.
Порыв ласкает чьи-то волоса –
пружинят непокорные упруго.


Породист каждый малый завиток,
(оберегает мысленный поток).
А путешественник стоит, спокоен,
переосмыслить «милости» * настроен.


Виднеется неброский городок,
в Боспорском прошлом – древняя столица.
Хранится ль Митридатова гробница?
Надежда – в мыслях, в сердце – холодок.


В Тавриду  путь-дорога начата.
Пусть сбудется лицейская мечта.

7.
К Тамани устремился только след,
в скольженье судна – лёгкость, величавость.
В рассвете – не предштормовая алость –
«Пантикапея»*  даст на всё ответ.


Давно раскопки изучил француз,
точнее, так: Стемпковский и Дюбрюкс.
Столичный гость мечтал в предвосхищенье,
не знал, что будет горьким «угощенье».


Конечно, жизнь, как данность, – праздник, дар,
но в воду грех подмешивать нектар.
Безденежье на поиск,..  тают силы,
доход  дырявым ветром уносило.


В раскопках – исторический ответ
на факт событий, через сотни лет.

8.
Причал. Таможня. Вход в «волшебный край».
Гостиница есть – дом Генералтейский.
Керчь - рыбная, поэта принимай,
раскрой объятья, люд «пантикапейский».


Вокруг хлопочет деловой народ.
С уловом кто-то рядышком идёт.
С протянутой ладошкой – попрошайка.
Точильщик отдаёт ножи хозяйке.


В портовом городе  заезжий гость
на лица смотрит с явным интересом.
Цыган торгуется в цене с черкесом,
а рядом грек рассматривает трость.


На  фоне первых керченских картин
с улыбкой к ним шагает господин.

9.
Встречает «экскурсантов» капитан.*
Стать, выправка – хоть в возрасте почтенном!
Родню так ждут, друзей, однополчан.
Для всех желанна встреча, драгоценна.


Немало данных в списке послужном
двух офицеров. Разница – в одном:
в названии враждебных стран и в речи;
кто-то погиб, а кто-то искалечен…


На юге встретились родней родни:
Патиниоти в роли волонтёра
спешит обнять желанных визитеров,
так повелось в России искони.


С Раевским, словно давние друзья:
забыть военных лет никак нельзя.

10.
С турецкими войсками воевал
и за отвагу получил награды
Патиниоти – контр-адмирал.
И оба Николая встрече рады.


Воспоминаньями увлечены:
Французы, турки, даты – две войны,
названья мест и эпизоды схваток.
И каждый точен, максимально краток.


Салтановка – борьба из ключевых, 
сражение на Бородинском поле.
В составе батареи молодых
немало было. Каждый – доброволец.


Раевские, два  сына - молодца*.
(Сказала  не для красного словца).


11.
Гордился Пушкин дружбой, дорожил
вниманием героя генерала,
с Раевским – средним  искренне дружил,
семья друзей ему родною стала.


Наполненность и мимолётность встреч,
где  каждый миг – запомнить и сберечь:
во времени спрессованность событий –
сюрприз многозначительных открытий.


Теперь сопровождающим лицом,
для важности поэта молодого
в глазах господ, начальства городского,
предстал с рекомендательным письмом.

Василий Львович*  рекомендовал
племянника, Раевский – представлял.

12.
Историей заветный Крым богат.
Послушать  интересно краеведа.
И Пушкин старожила встретить рад,
который о раскопках бы поведал.


На «ближний холм»  сопроводил Du Bruks,
(знакомый Поль, «какой-то там француз»*).
Писатель смотрит в сторону Тамани,
(а сорванный цветок завял в кармане).


Вразброску  спит «поверженная рать»,
развалины чего – не угадать.
Утёс, кладбище,  каменная груда,
в горе ступени высечены грубо.


Где жили византийцы, скифы, греки –
столичный житель ходит (в кои веки!)

13.
Прекрасный вид открылся с высоты,
очаровала Керченская бухта.*
Увидев рай роскошной красоты,
на выдохе шепнула Муза: «Ух, ты»!


Вид Лукоморья вызывал восторг.
Суда в порту – то недругам намёк
на языке, вполне определённом:
держаться в отдаленье предпочтённом.


Археологией увлёкся Поль,
но Керчь играла в разных сферах роль:
в хозяйственной, военной и торговой
(располагала рыбой промысловой).


И здесь базировался русской флот –
опора, несгибаемый оплот.

14.
Великий Изыскатель и поэт
встречают диво – новый день и древность.
Степенность, мудрость, бренность и нетленность
раскрылись близь и вдаль, и в толщу лет.


Смотри, любуйся, изучай, изволь!
Раскопки в Керчи – и любовь, и боль…
Занятие дохода не давало,
и современники ценили мало…


Сегодня торжествует  Поль Дюбрюкс:
упорство археолога ликует,
что гостя разыскания волнуют.
Как слушает известный златоуст!


Во благо людям Поль работал, жил,
оставил зарисовки, чертежи…


15.    Рассказ  Дюбрюкса на «ближнем холме».
Легендой стал при жизни Митридат,
стратег блестящий и прекрасный воин,
и ювелир, и полиглот - фанат.
Он рукотворной памяти достоин.


В искусстве не гнушался трудных  дел.
Разнообразием резьбы владел.
Из  жизни брал и образы, и темы –
застёжки, пряжки украшали геммы.*


В набегах за немалые года
награблены несметные богатства.
Лишь часть его большого государства
оберегала  горная гряда.


От мощи, что разила  крепче стали,
от славы…  лишь развалины остались.

16.
Дают оценку «вековым дарам»:
в беседе темы продолжают длиться.
Вот  улица, что тянется к горам,
Дворянская, там  гость остановился.


Козлов Никита – дядька  ждёт уже:
душа его всегда настороже,
До вдоха, до последнего он – с Сашей…
Великий Пушкин – наше всё – всё наше!

 
Сквозь годы мчась, истории  учась,
поэта имя берегут и холят.
Оно в театре, улице и в школе –
хранится память в Керчи и сейчас.


Она  –  живой свидетель, колорит –
о времени молчит и говорит.

17.
В раздумьях расстаётся с Керчью гость,
наутро с гидом познаёт курганы,
но снова «ближний холм» – заглавный гвоздь –
не отпускает – в мыслях постоянно.


Поэт братишке сообщил в письме,
мол, побывал на  Золотом холме…
Мурзы и ханы тоже там бывали,
палатки на кургане разбивали.


Алтын - Оба одаривал господ,
сокровища перетекли в палатки.
Бедняге «доставалось»  и, в раскладке, –
нищал от «любознательных работ».


Поэта принял холм Алтын – Оба,
остаться «зо-ло-тым» *–  его судьба.

18.
Остаться «золотым»  его судьба…
Простите, отвлекла похожесть судеб,
людских поступков и холмов «… - Оба».
Мы с фактами знакомимся – не судим.


Конечно, так и будет «золотым»:
остаться после Пушкина простым
нель – зя-аа! Теперь он холм незаурядный,
известный, убе-ди-тель-но – наглядный!


«Патиниоти» – именной  курган –
в Пантикапее  скифская гробница.
Да, любознательность воздаст сторицей,
но иногда обдаст стыда туман.


История сенсации одной,
из транспортной флотилии, гребной.

19.
Секрета в имени кургана нет.
Из транспортной флотилии матросы
проникли в склеп. Пусть намекнёт сонет
читателю  ответы на вопросы.


Предметы  – похоронный инвентарь –
забрала всё живая Божья тварь,
какая находилась на работе,
где  командиром был Патиниоти.


Каким-то образом, но отобрал
Дюбрюкс  Поль  у матросов все предметы,
В рисунках с описанием отметил
особенности и …  советы дал.


В археологии страны должны
раскопки проводить за счёт казны.

20.
На Керчь из жизни отдан день один,
но городок порадовался гостю.
Он приоткрыл лишь пару пуповин,
прикрытых многовековою горстью.


Есть  имя у кургана – Митридат!
Визитка города – широкий взгляд.
Все двадцать шесть веков таят посланья,
и в новом дне – уверенней дыханье.


Крым приоткрылся в считанные дни,
а сутки, ночь – секундой пролетели.
Но песни поэтичной колыбели
находкам и открытиям сродни.


Простите, ждёт карета под горой:
сейчас уедет в Кафу мой герой.
 
15 августа 2025 год.

Картина Айвазовского, "Шторм в Керченской бухте"


ПРИМЕЧАНИЯ
Сонет 1
Николай Николаевич Раевский — русский полководец, герой Отечественной войны 1812 года, генерал от кавалерии (1813).  С  Раевским ехали его дочери, Софья и Мария, и сын Николай. С Пушкиным ехал и его дядька Никита Козлов.

Сонет 2
* Керченский пролив. Пролив из Чёрного моря в Мраморное стал Босфором Фракийским, а из Азовского моря в Чёрное – Босфором Киммерийским.  Истинное значение перевода «Босфорус» – «Бычий путь» или  «коровий брод». В современной Турции, чтобы излишне не ломать голову над расшифровкой старинных преданий, решили официально окрестить Босфор Стамбульским проливом.

Сонет 3
 Лансон — одно- или двухмачтовое парусно-гребное промысловое или каботажное судно, распространенное в черноморских странах в XVIII — XIX веках, в основном в Турции.
Г. В. Гераков уточняет в письме, что шторм стих к 8 часам утра 15 августа, и они отправились в путь на почтовом парусно-гребном судне типа лансон: «В девять часов утра оставили мы за собой Азию, а в пять пополудни бросили якорь в Европе — у Керчи. Сей путь, при благоприятном ветре, совершают в два часа с половиною, а мы ехали 8».
После посещения Кавказа поэт с семьей Раевского на сторожевом паруснике «Мингрелия» по Азовскому морю через Керченский пролив направились в Крым. До того, как сошли на берег, экипажу из-за безветренной погоды долго маневрировать. Лишь на закате дня судно причалило к пристани у того места на набережной Керчи, где ныне находятся ротонда и небольшой памятник в честь великого поэта.

От поэта из  Ялты уточнение А. Б. Зиганиди: «…. Последний этап продвижения кавалькады Раевского (и Пушкина) по Кавказу Пятигорск – Тамань! А от Тамани и должны были переправить в КРЫМ.  В ТО ВРЕМЯ на черноморско - кавказском театре для патрулирования было два брига «Кахетия»  и «Мингрелия». «Кахетия» к тому времени находилась в ремонте, а «Мингрелия»  была занята боевым патрулированием,
так что семья Раевских и отряд казаков (почётная охрана) была перевезена
из Тамани в Крым шхуной "АБО".  Дальнейшее требует уточнения (переезд в Феодосию
и так далее)»
Адольф  Зиганиди  05.08.2025 16:20

Сонет 6.
* А путешественник стоит, спокоен,
переосмыслить «милости» * настроен.
«Милости» – ссылка,  Пушкин вспоминает причину «царской милости» и разговор с ним.

Сонет 7.
«Пантикапея»* – именно так написано в письме А. С. Пушкина.
** Здесь следует отметить и знакомство Пушкина в Керчи с Дюбрюксом (Paul Du Brux), которого Пушкин назвал в своем письме "какой-то француз"; он и сопровождал поэта на гору Митридат на экскурсии.

Сонет 9.
*Известно, что контр-адмирал Н.Ю. Патиниоти  (в августе 1820 года ему было 54 года) встречал в Керчи Раевских и Пушкина.
Патиниоти (Патаниоти, Панаиотти) Николай Юрьевич (1774 - 1838 г) – контр-адмирал. Звание контр-адмирала получил в 1832 году.
Службу начинал 1786 г. волонтером на Черноморском флоте, затем гардемарин. Первое офицерское звание получил в 1801 году.
В сражениях с турецкими войсками был ранен. Отмечен  наградами.

Сонет 10.
* В июне 1812 года вновь разгорается война с наполеоновской Францией, которой будет суждено войти в историю как Отечественная война 1812 года. 23 июля Николай Раевский участвует в кровопролитнейшей битве близ населенного пункта Салтыковка. Благодаря своему личному примеру Раевский поднял бойцов в атаку, ринувшись на неприятеля вперед. Причем, его сопровождали собственные дети – 11-летний Николай и 17-летний Александр. Победу одержали русские силы. После этой схватки Раевский становится невероятно популярен среди простых солдат. О нём отзываются не иначе, как с восхищением!


Сонет 11.
* О дружбе Пушкина с Николаем Раевским.
Ребенком Николай в составе гусарского полка прошёл всю Отечественную войну до самого Парижа вместе с отцом и братом. В 1817 году произошла первая краткая встреча и знакомство Раевского-среднего с Пушкиным, тогда ещё лицеистом, а с 1820 года они подружились на всю жизнь. Известно, что в Крыму товарищи чуть ли не ежедневно совершали конные прогулки, так что, скорее всего, они спускались и в Партенитскую долину, и, возможно, даже доезжали до мыса Плака.
** Василий Львович Пушкин дал рекомендательное письмо для градоначальника Керчи. Н. Н. Раевский письмо доставил.

Сонет 13.
Прекрасное Лукоморье Керченской бухты не мог не заметить Пушкин, но мысль его была нацелена на боевое, героическое имя Митридата, а в то время горе не было присвоено имя героя. Стала она Митридат - горой к середине
19-го века. Оставим это восхищение за Музой поэта.

Сонет 15.
 Глиптика — это искусство миниатюрной резьбы на драгоценных и полудрагоценных камнях. Термин произошел от греческого слова.
Гемма (от латинского «gemma» – драгоценный камень) – резное ювелирное украшение с вырезанными на нём изображениями. Митридат знал это искусство, обладал навыками резчика по камню.
Гемма (лат. gemma — «глазок», «почка на виноградной лозе») — резной камень с углублённым (инталия) или выпуклым (камея) изображением в античной глиптике — искусстве резьбы на драгоценных и полудрагоценных камнях. ru.wikipedia.org*azbyka.ruhermitagemuseum.org
Особенно популярны геммы были в Древней Греции (с VI века до н. э.) и Древнем Риме. Античные геммы носили в виде застёжек на одежде, как медальоны в оправе из драгоценных металлов, часто украшали перстни с печаткой. ru.wikipedia.org*ru.ruwiki.ru
Полиглот –  это человек, владеющий несколькими языками, способный говорить, читать и писать. Митридат знал около 25 языков и наречий.


Сонет 17.
На Золотом холме Пушкин не нашел того, что искал. Но он наверняка слышал из уст сопровождавшего гида легенды о происхождении названия холма. Одна из них, со слов П. Дюбрюкса, повествует: "... когда древние ханы, властелины Крыма, приходили сюда собирать пошлинные и поземельные подати с владетелей и мурз, то палатки свои разбивали на вершине этого холма и в них... стекались драгоценности". Как бы там ни было, а этот таинственный курган "Алтын-Оба" действительно является золотым, так как здесь побывал великий Пушкин!