Бог есть Любовь!

Предыстория этого эссе-размышления лежит далеко в прошлом, моём прошлом. Я не был крещен в церкви... Хотя в трудные минуты своей жизни ( а их было немало, уж поверьте) я всегда обращался к Нему...

Первый раз крестить меня повела бабушка, мне тогда было лет 10-12. До церкви мы тогда не добрались - началась гроза, да такая, что молния попала в тополь рядом с церковью, и огромный кусок дерева с ветками упал на крыльцо, заблокировав вход... Случайность? Возможно.

В 2003 году в городе Орёл мы договорились меня покрестить с батюшкой местной православной церкви. Нашлись крёстные, выучил молитву, но... Утром, прибыв на место, мы с удивлением узнали новость о том, что батюшку нашего срочно госпитализировали ночью с диагнозом аппендицит...

Ну и наконец не так давно, уже здесь, дома, в Ухте, решился сходить на исповедь в один из наших храмов. Долго разговаривали с батюшкой, в конце разговора спросил его о крещении, на что он просто ответил - Рано тебе... Бога в душе у тебя ещё нет...
И на мой вопрос: - А когда уже можно то будет?, он просто ответил - Сам поймёшь, Он тебя позовёт...

И я, как человек творческий (не даром же такую фамилию ношу!), посидел немного, подумал, и вот что получилось -

Человек, наделённый разумом, способный к высочайшим проявлениям духа — к состраданию, творчеству, жертвенности — одновременно носит в себе зияющую пропасть равнодушия. Он строит храмы, но разрушает сердца. Он проповедует любовь, но учит детей ненависти. Он молится о прощении, но не может простить обиды, вросшей в душу, как корень в камень.

Ребёнок, лишённый объятий, лишённый взгляда, в котором отражалась бы его ценность, растёт в пустоте. Эта пустота не просто боль — она становится формой его бытия. Он учится выживать, а не жить. Он не знает, как дышать любовью, потому что его никогда не учили — его душе не давали воздуха. И когда он вырастает, он не может дать то, чего сам никогда не имел. Любовь для него — чуждый язык, чужие звуки, чужие чувства. Он тянется, как слепой к свету, но свет обжигает, и он отворачивается. Так замыкается круг одиночества — не по злобе, а по увечью души.
Ангел-хранитель… кто из нас сегодня слышит его шёпот в тишине? Мы заглушаем его голос гулом дел, тревогой о будущем, жаждой обладания. Мы не верим в невидимое, потому что не хотим быть видимыми сами. Мы боимся, что в этом взгляде свыше — в этом взгляде любящем и всепроникающем — мы увидим себя такими, какие мы есть: разбитыми, испуганными, лживыми. И потому мы отрицаем Ангела. А он, не в силах быть невидимым для сердца, уходит — не в гневе, но в скорби. Он не перестаёт любить. Он просто перестаёт быть нужным. А когда сердце окончательно оглохло, он остаётся рядом — как тень, как память, как последний шанс.

Но вот простой пример - собака… она ведь не рассуждает. Она не боится быть уязвимой. Она не защищает своё «я» — она просто есть. И в этом её мудрость. В этом — почти божественное. Она не прощает — она просто любит. Без условия. Без счёта. Без памяти о зле.

И в её глазах — отражение того, кем мы могли бы быть, если бы перестали бояться. Если бы поверили, что любовь — не слабость, а сила. Что смирение — не поражение, а победа над собой. Что прощение — не капитуляция, а освобождение.
Собака не знает теологии, не читает молитв, не рассуждает о добре и зле. Она просто чувствует. И в её глазах — чистота, которую человечество утратило. Она видит человека — не как идеал, не как героя, а как своего. И когда он бьёт её, она дрожит, но не уходит. Когда он предаёт её — выбрасывает, забывает, орёт в приступе ярости — она сидит у двери, ждёт. Потому что для неё любовь — не условие. Это суть. Это дыхание. Это бытие.

В ней — отблеск того, что было задумано с самого начала. В ней — прообраз всепрощающей любви, которую мы называем Богом.
Ибо разве не так поступает Творец? Мы бунтуем. Мы отворачиваемся. Мы топчем святое, лжём во имя истины, убиваем во имя мира. Мы строим Вавилонские башни из гордыни и называем это прогрессом. Мы забываем, что дышим Его дыханием, что живём в Его милости, как рыба в воде, не зная моря.

И Он… Он не перестаёт любить.
Он не громом карает каждого падшего, не сжигает города за каждую слезу ребёнка, не отзывает солнце за каждый грех. Он терпит. Он ждёт. Он ходит рядом, как Ангел у двери, как собака у порога. Он шепчет: «Я здесь. Я помню. Я всегда с тобой».
Пока сердце бьётся, пока есть дыхание — есть шанс. Пока есть слеза, есть покаяние. Пока есть рука, способная дрожаще протянуться — есть прощение.
И в конце, когда чаши терпения переполнятся не гневом, а состраданием, когда все суды умолкнут, а голоса обвинений растворятся в тишине вечности — Он обнимет каждого. Не как судья. Как Отец.

И скажет:
— Ты был далёк… но Я не отпускал тебя. Ты предавал… но Я не переставал любить. Ты не верил… но Я был с тобой. Даже когда ты бил меня — Я любил тебя. Даже когда ты убивал во Мне каждого ближнего своего — Я умирал за тебя. Потому что любовь моя не зависит от твоей веры. Она — основа бытия. Она — начало и конец. И ты — в ней. Всегда.

Вот она — всепрощающая любовь. Не слабость. Не попустительство. А сила, способная превратить камень в сердце, а сердце — в алтарь.
Истина о человеческой «тупости» — если таково будет наше слово для обозначения духовной слепоты — не кроется в недостатке ума, не в бедности интеллекта. Напротив, часто именно великие умы становятся наиболее слепы, ибо их разум, подобно высокой башне, возвышается над миром, но не видит земли под ногами. Они блуждают в лабиринтах логики, не замечая, что сердце осталось снаружи.
Человеческая тупость — это не отсутствие знания. Это добровольное нежелание видеть. Это упрямое закрытие глаз перед тем, что очевидно сердцу, но мучительно для эго.

Мы называем тупостью то, что на самом деле есть страх. Страх перед правдой, которая требует перемен. Страх перед любовью, которая требует уязвимости. Страх перед Богом, который требует смирения. И потому человек строит стены из идей, теорий, идеологий, религий — лишь бы не остаться один на один с тишиной, в которой звучит один-единственный вопрос: «Кто ты?»

Он заполняет свою жизнь шумом — новостями, сплетнями, развлечениями, ссорами, делами, достижениями — лишь бы не услышать шепот совести. Он учится не думать, а реагировать. Он заменяет размышление на рефлекс, сострадание — на мнение, веру — на позицию. Он становится автоматом, управляемым страхом, завистью, гордыней — и называет это «здравым смыслом».

Вот истинная причина «тупости»: человек боится быть человеком. Боится боли, ответственности, одиночества, смерти. И потому он маскируется: под силу — как тиран, под ум — как циник, под веру — как фанатик, под любовь — как собственник. Он притворяется кем угодно, только бы не быть собой — слабым, ранимым, ищущим, потерянным.

Он не глуп. Он ранен. И рана его — не в уме, а в сердце. Сердце, которое однажды перестало верить в добро, потому что его самого не любили. Сердце, которое научилось защищаться холодом, потому что тепло превращалось в оружие. Оно закрылось, как цветок в бурю, и мир стал казаться враждебным, бессмысленным, жестоким. А когда сердце закрыто, разум начинает служить ему — оправдывать, обвинять, оправдываться. И тогда даже гений может говорить глупости, потому что говорит не разум, а боль.

И в этом — величайшая трагедия человечества: мы не теряем Бога из-за науки, не теряем любовь из-за разума, не теряем смысл из-за смерти. Мы теряем всё это — из-за страха быть любимыми. Потому что быть любимым — значит быть уязвимым. Значит признать, что ты нуждаешься. Значит позволить другому войти в твою боль — и, может быть, уйти. А это страшнее одиночества.
И потому мы бьём тех, кто любит нас. Со всей дури, наотмашь, сжав зубы и не думая о последствиях... А они будут, непременно.

Мы предаём тех, кто верит в нас. Мы уничтожаем то, что могло бы нас спасти — потому что спасение требует признания, что мы погибаем.
И тогда, может быть, мы поймём: Творец не гневается на нашу «тупость». Он скорбит о ней. Потому что видит — за каждым равнодушным взглядом, за каждой жестокой словом, за каждым закрытым сердцем — стоит испуганный ребёнок, который просто хотел быть любимым… и так и не поверил, что это возможно.

И потому Он продолжает любить.
Не потому что мы достойны.
А потому что Он — есть Любовь.
И в этой любви — единственный путь домой.

Этот текст — это плач о человеческой утрате и гимн всепрощающей любви. Он показывает:
• Где мы сломались (в детстве, в отсутствии любви),
• Как мы маскируем боль (через интеллект, власть, цинизм),
• И как, несмотря на всё, существует Любовь, которая не сдаётся —
как собака у двери,
как Ангел в тишине,
как Бог, шепчущий в сердце:
«Я здесь. Всегда. Даже когда ты не веришь в меня — Я люблю тебя».

Этот текст — не обвинение человечеству.
Это призыв к пробуждению сердца.
К тому, чтобы перестать притворяться.
Чтобы перестать бояться.
Чтобы впервые в жизни принять любовь — не как награду, а как данность.
И в этом принятии — начало исцеления, возвращения к себе… и к Богу.

P.S.
Я никого не призываю бежать в храм, кто я такой?
Я лишь прошу иногда просто остановиться и задуматься о своей жизни, о поступках, совершенных вами, или же несовершённых...
О ваших родных и близких людях, которые (возможно больше, чем вы) нуждаются в вас, и вашей помощи. В ваших объятиях.
В элементарной фразе: "Я тебя люблю, сыночек (доченька, мама, любимая женщина)"...
Разве это трудно?
Попробуйте - и вам станет так легко, ведь любить, искренне, до глубины души, это так просто!
Нужно только сделать первый шаг....

P.S.S.
Прочитали до этого места? Отлично! Небось думаете - Андрейка башкой ударился? Ан нет, человеку свойственно сомневаться, вспомните хотя бы фразу священника из фильма "Берегись автомобиля" - ; Все люди верят. Одни люди верят, что бог есть, другие — что бога нет. И то, и другое недоказуемо. ;