Клок, взывающий к милосердию

Мимо секретарши прошёл гражданин в элегантном, дорогом костюме, направившись в кабинет директора.
- Погодите, мужчина. Вам разве назначена встреча была с  Игорем  Олеговичем? – выкрикнула секретарша,  не ожидавшая такой прыти от посетителя, не поставившего её в известность о своём визите. Солидный дядя испустил какой – то маловразумительный  звук и уверенно вошёл в кабинет директора. Секретарша сунулась было следом за ним, чтобы доложить  Игорю Олеговичу, что её вины здесь нет, как тот махнул на неё рукой с некоторой досадой:
- Идите, Махрютина, на своё место. Займитесь делом.
У секретарши произошло непроизвольно глотательное движение в горле, и она  вернулась на своё место. Спустя три минуты она услышала душераздирающий вопль. К своему ужасу секретарша узнала  интонации своего директора в этом вопле. Дверь распахнулась рывком, на пороге стоял  тяжело дышащий посетитель, который держал в своей руке клок волос, принадлежащий Игорю Олеговичу.  Это бы тот самый мини чубчик, что сверкал на лысой голове Игоря Олеговича. Мужчина приблизил свой трофей к самому носу секретарши, обомлевшей от страха и ужаса.
- Нате, Людочка, это мой вам презент.
- Дикость какая – то, - промямлила Махрютина, отшвырнув клок волос от себя, и он упал на пол.
- Ну, как знаете, я ухожу. Презент вам мой, как я погляжу, не очень понравился.
Придя в себя, секретарша прислушалась к тому, не издаются ли какие – либо звуки из кабинета Игоря Олеговича, но там царила убийственная тишина. И тогда Люда приоткрыла дверь, чтобы посмотреть, что же происходит в кабинете директора после чудовищной экзекуции с его волосами, которых и так было катастрофично мало. Игорь Олегович придирчиво разглядывал  себя в большое зеркало, которое занимало большую площадь в шифоньере во весь человеческий рост. Директор слегка поморщился от боли, протирая носовым платком, смоченным одеколоном, то место, откуда были выдран последний клок его волос.
- Игорь Олегович, какое варварство со стороны  этого неуравновешенного типа. Я принесу вам ваш чубчик, он там у меня в приёмной сиротливо валяется на полу. Может, как – то приклеить его вам ко лбу.
- Издеваешься, Люда?! – выкрикнул поначалу сердито директор, но потом сбавил резко обороты своего тона.
- Я сам виноват, допёк человека до такого состояния, когда он уже не контролировал себя.
- А что же произошло, Игорь Олегович? – спросила, как можно любезнее секретарша Хамракова.
- Тебя это не касается, это наши дела с Камражаповым. Достаточно того тебе знать, что я полностью признаю свою вину в нашем с ним конфликте. В общем и целом, он поступил правильно, открыв мне истину, которую я до этого по слепоте своей не видел. А теперь он как бы раскрыл мне глаза. Я увидел с иной позиции свой поступок, который не красит меня, как человека с незапятнанной репутацией.
Игорь Олегович продолжал и дальше распинаться перед своей секретаршей, но она уже тихо прикрыв дверь, сидела на своём месте, в задумчивости грызя яблоко. Ей было уже совсем не интересно слушать покаяние своего шефа. Она не слушала бубнение директора за дверью кабинета. У неё на уме была мысль о том, что как же ей разжиться новым, импортным набором красок для ухода за лицом.