Баллада о гордеце и свободе

Мальчишкой он мечтал о воле,
Рукой сметая материнский плач:
«Я вырасту — и в чистом поле
Найду свой путь, как витязь в ночь!»

Но годы шли, а небо давило,
Как потолок в отцовском доме.
«Вот вырасту — и всё, что было,
Я брошу в прошлом, будто в омут!»

В шестнадцать – первый кубок вина,
Восемнадцать – карты, звон монет.
«Свобода – вот она, видна!
Весь мир – как праздничный банкет!»

Но утром – горечь на губах,
И пустота в душе проклятой.
«Нет, это ложь! Во всех краях
Я не нашёл ещё объятья!»

Потом Она – как свет в окне,
Как песня в час, когда тоскуешь.
«Теперь-то я свободен, да?
Любовь – вот ключ! Я жизнь целую!»

Но страсть – как пламя: ярко, но…
Остыло, оставив пепел.
«И это всё? Опять темно?
Опять душа – как камень в теле?»

Разбитый, пьяный, у креста
Он рухнул в пыль, как пёс подбитый.
«За что мне эта пустота?
Где счастье, Боже, где защита?»

И в тишине (не сон, не бред)
Ему явился глас незримый:
«Ты искал в мире – мира нет,
Пока ты сам – как вихрь слепой!»

«Свобода – не в тюрьмах и странах,
Не в плоти, что кричит «Хочу!».
Она – в смиренье, как в туманах
Река, что тихо течёт к лучу.

Ты нёс в себе свою темницу:
Гордыня, злоба, страх, разврат.
Разбей её! Пусть станет птицей
Твой дух – тогда придёт услада.»

Теперь он знает: нет конца
Дороге вверх, где камни режут.
Но каждый шаг – хоть без венца –
Уже как свет в ладонях вечности.

И пусть пока ещё в крови
Следы былых его ошибок –
Он шёпотом благодарит
Все боли, что вели к прозренью.