Всякой дудочке свой шесток,
Намолчи до возврата речи.
Нынче мир говорит меж строк,
Так для рыб кистепёрых легче.
Рано выбрались из воды,
Плавники не готовы к суше,
Старый мир сжёг свои сады
Ради пушек, забравших души.
Урожай погубив, зиме
Тащат прошлых озимых всходы.
Лучше голоса не иметь,
Чем в концлагерь вести народы.
Слепнет глаз, оскудела мысль,
Сера ладан сменила в храмах,
Эволюции механизм
Призводит убийц и хамов.
Что ни новость, то взгляд назад:
Рай дощатых сортиров правит,
Опираясь на склеп цитат,
Что позор приравняли к славе.
Эра кистепёрых рыб
© Copyright: Колокол, 2025
Свидетельство о публикации №125081401306
Свидетельство о публикации №125081401306
Рецензии
«И увидел Бог, что это хорошо».
Бог не просто механически создает мир, но и оценивает его. Слова «это хорошо» означают, что творение соответствует Его замыслу, совершенно, гармонично и функционально. Мир изначально был задуман и создан без изъяна, зла и смерти. В оригинале на древнееврейском используется слово «тов» (טוֹב). Оно означает не только «хорошо», но и «красиво», «приятно», «полезно», «правильно». То есть, творение было не просто функциональным, но и прекрасным.
В том мире творение было гармонично и совершенно. В мире этого стихотворения – всё вывернуто наизнанку, регрессирует и разлагается. И это хорошо, хорошо, когда стихи не убаюкивают, а бьют по лицу холодной водой. Этот текст — хорош. Жестоко хорош.
Ведь летописец наших дней видит иную книгу бытия. Его «хорошо» — не отсвет первозданной гармонии, а отблеск иного творения, где миру дан новый закон, и он исполняется с железной точностью.
Это хорошо, что всякой дудочке нашёлся свой шесток. Это — порядок, пусть и низвергнутый с небес на грешную землю. Порядок молчания, порядок страха, порядок речи, что укрылась в межстрочье, чтобы не уйти навсегда. Мир говорит намёками, и в этом его новый закон.
Хорошо, что он показывает нам обратную сторону творения. Мы — те кистепёрые рыбы, для которых путь на сушу обернулся проклятием. Это не падение — это метаморфоза в ничто. Мы выбрались из стихии естественности и гармонии, но не обрели новой. Плавники не стали крыльями, а «старый мир», чтобы ковать новые оковы, сжёг свои сады — и этот пепел и есть вещество новой реальности, субстанция ничто.
И хорошо, как являет он новый лик псевдодуховности. Сера сменившая ладан в храмах — это слишком мягко. Это — великое изгнание. Ладан, возносивший молитву к небу, сменился едким дымом, что стелется по земле, освящая новую веру. Вера эта — в «склеп цитат», в мёртвый букварь, где позор и слава — лишь соседние строки.
Это хорошо, что он не судит и не проклинает. Он — свидетель. Он пишет икону времени, где золотой фон потускнел, а лики святых заменились ликами стражей у райских врат, что ведут в «рай дощатых сортиров». И в этой чудовищной ясности — его последняя правда. Мир больше не «хорош весьма». Он просто — есть. И в смиренном принятии этого факта — новое, горькое «хорошо» отпавшей от древа жизни твари.
Дмитрий Куваев 22.10.2025 15:18 • Заявить о нарушении
Бог не просто механически создает мир, но и оценивает его. Слова «это хорошо» означают, что творение соответствует Его замыслу, совершенно, гармонично и функционально. Мир изначально был задуман и создан без изъяна, зла и смерти. В оригинале на древнееврейском используется слово «тов» (טוֹב). Оно означает не только «хорошо», но и «красиво», «приятно», «полезно», «правильно». То есть, творение было не просто функциональным, но и прекрасным.
В том мире творение было гармонично и совершенно. В мире этого стихотворения – всё вывернуто наизнанку, регрессирует и разлагается. И это хорошо, хорошо, когда стихи не убаюкивают, а бьют по лицу холодной водой. Этот текст — хорош. Жестоко хорош.
Ведь летописец наших дней видит иную книгу бытия. Его «хорошо» — не отсвет первозданной гармонии, а отблеск иного творения, где миру дан новый закон, и он исполняется с железной точностью.
Это хорошо, что всякой дудочке нашёлся свой шесток. Это — порядок, пусть и низвергнутый с небес на грешную землю. Порядок молчания, порядок страха, порядок речи, что укрылась в межстрочье, чтобы не уйти навсегда. Мир говорит намёками, и в этом его новый закон.
Хорошо, что он показывает нам обратную сторону творения. Мы — те кистепёрые рыбы, для которых путь на сушу обернулся проклятием. Это не падение — это метаморфоза в ничто. Мы выбрались из стихии естественности и гармонии, но не обрели новой. Плавники не стали крыльями, а «старый мир», чтобы ковать новые оковы, сжёг свои сады — и этот пепел и есть вещество новой реальности, субстанция ничто.
И хорошо, как являет он новый лик псевдодуховности. Сера сменившая ладан в храмах — это слишком мягко. Это — великое изгнание. Ладан, возносивший молитву к небу, сменился едким дымом, что стелется по земле, освящая новую веру. Вера эта — в «склеп цитат», в мёртвый букварь, где позор и слава — лишь соседние строки.
Это хорошо, что он не судит и не проклинает. Он — свидетель. Он пишет икону времени, где золотой фон потускнел, а лики святых заменились ликами стражей у райских врат, что ведут в «рай дощатых сортиров». И в этой чудовищной ясности — его последняя правда. Мир больше не «хорош весьма». Он просто — есть. И в смиренном принятии этого факта — новое, горькое «хорошо» отпавшей от древа жизни твари.
Дмитрий Куваев 22.10.2025 15:18 • Заявить о нарушении
Когда "иконы времени" зовут покланяться не красоте Божественного замысла, а уродству его извечного врага, то и твари, являющиеся главными бенефициарами этого времени, вместо деревьев, приносящих плоды жизни, сеют повсюду смерть.
Не уверен, что смирение является единственной и, к тому же, верной реакцией на происходящее. У любого историка, описывающего тот или иной период времени, есть собственный взгляд на происходящее, в соответствии с которым одни исторические фигуры становятся героями, а другие, напротив, вызывают отторжение у читателя. Субъективность взглядов является как благом, так и бедой человеческого мировоззрения, позволяя нам в каждом факте видеть не только что-то своё, но и с трудом принимать иные, отличные от наших трактовки. Иногда это расхождение во взглядах может приводить к миру, где "рай дощатых сортиров" становится чуть ли не достоинством, позволяющим объявить бедность и нищету оборотной стороной просветления. Особый цинизм этому ложному постулату придаёт то, что трибуны, провозглашающие подобную идею аскезы, сами утопают в роскоши, а "их дети сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть".
Спасибо за комментарий. Было весьма познавательно.
С уважением,
Александр
Колокол 23.10.2025 20:57 Заявить о нарушении
Не уверен, что смирение является единственной и, к тому же, верной реакцией на происходящее. У любого историка, описывающего тот или иной период времени, есть собственный взгляд на происходящее, в соответствии с которым одни исторические фигуры становятся героями, а другие, напротив, вызывают отторжение у читателя. Субъективность взглядов является как благом, так и бедой человеческого мировоззрения, позволяя нам в каждом факте видеть не только что-то своё, но и с трудом принимать иные, отличные от наших трактовки. Иногда это расхождение во взглядах может приводить к миру, где "рай дощатых сортиров" становится чуть ли не достоинством, позволяющим объявить бедность и нищету оборотной стороной просветления. Особый цинизм этому ложному постулату придаёт то, что трибуны, провозглашающие подобную идею аскезы, сами утопают в роскоши, а "их дети сходят с ума от того, что им нечего больше хотеть".
Спасибо за комментарий. Было весьма познавательно.
С уважением,
Александр
Колокол 23.10.2025 20:57 Заявить о нарушении
Знаете, мне кажется сейчас более актуален вот такой Борис Борисович.
В наше время, когда каждый третий – герой, поздно писать статьи, стихи и слать телеграммы. Когда горящая нефть хлещет с этажа на этаж; и откуда-то им слышится пение. И кто мы такие, чтобы говорить им, что это уже не мираж? Мы молчали, как цуцики, пока шла торговля всем, что только можно продать, включая наших детей. И отравленный дождь падает в гниющий залив. А мы все еще смотрим в экран, мы все еще ждем новостей. И наши отцы никогда не солгут нам. Они не умеют лгать, как волк не умеет есть мясо, как птица не умеет летать.
Дмитрий Куваев 23.10.2025 21:35 Заявить о нарушении
В наше время, когда каждый третий – герой, поздно писать статьи, стихи и слать телеграммы. Когда горящая нефть хлещет с этажа на этаж; и откуда-то им слышится пение. И кто мы такие, чтобы говорить им, что это уже не мираж? Мы молчали, как цуцики, пока шла торговля всем, что только можно продать, включая наших детей. И отравленный дождь падает в гниющий залив. А мы все еще смотрим в экран, мы все еще ждем новостей. И наши отцы никогда не солгут нам. Они не умеют лгать, как волк не умеет есть мясо, как птица не умеет летать.
Дмитрий Куваев 23.10.2025 21:35 Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.