повесть Хармса
Когда-то
повесть Хармса
мной была названа
садистской и жутковато-психоделической.
Меня тогда это удивило,
что достаточно одного прочтения,
чтобы понять всю степень
психического нездоровья Хармса.
Но критики настаивают,
что это повесть -
вершина творчества
чудаковатого писателя...
Для тех, кто не читал:
приведу краткий синопсис этого "шедевра".
Краткость важна для понимая этого текста!
*
Повествование от начала и до конца
ведётся от первого лица.
Герой выходит из дома...
во дворе одинокая
старуха держит в руках настенные
часы, почему то без стрелок.
На углу Садовой
он встречает знакомого;
совсем недолго
разговаривает с ним и почти бегом
возвращается домой:
он забыл выключить электрическую печку!
Сначала пытается заснуть, но ему мешают детские
крики, что доносятся с улицы:
и он начинает обдумывать
их убийство. Потом решает
написать гениальный рассказ
о неком не творящем чудес чудотворце,
Но ему удаётся написать лишь одну строчку:
«Чудотворец был высокого роста».
*
Вдруг раздаются громкие стуки.
открыв дверь видит старуху,
ту самую, с часами без стрелок.
Она усаживается в его кресло,
заставляет героя встать на колени,
а затем и лечь на пол.
Герой понимает,
что в этом нет смысла, подымается и видит:
старуха умерла.
*
Не зная, что делать, он ложится спать.
Утром идет в булочную, и там
знакомится с женщиной,которую называет
«милой дамочкой».
Приглашает её к себе в гости
выпить водки...
но вспоминает
о трупе и убегает -
возвращается домой. Открыв дверь комнаты,
видит, что старуха ползает
по полу.
*
Уложив труп в чемодан, идёт на остановку трамвая,
где видит «милую дамочку»,
пытается её догнать,но чемодан с трупом мешает.
На трамвае
он едет до вокзала,
покупает билет до станции «Лисий Нос», намереваясь
выкинуть там чемодан
в болото.
Но кто-то
крадёт чемодан. Доехав до Лисьего Носа,
он идёт в лес и молится.
*
Повесть странная.
Но здесь важно
не забывать:
написал ее полусумасшедший Даниил Хармс,
которого многие сегодня называют не иначе
как "русским Кафкой".
Он и закончил свои дни в камере
тюремной психиатрической больницы.
*
я с ужасом наткнулся на одну строчку в документе,
благодаря которой
моментально вспомнил об этой сто лет назад читанной повести Хармса.
И реально мне стало жутковато.
В первую очередь
вспомнилось
то неприятное впечатление,
которое осталось после ее прочтения
в далекой юности: тогда я ее воспринял
исключительно,
как произведение в духе Стивена Кинга —
то есть, туповатый ужастик.
И потом долго не мог понять,
как в ней некоторые литературоведы
в этой
психоделическо-сновидческой атмосфере
находят предсказания
в виде зашифрованных описаний
будущих блокадных дней
обезумевших от голода людей.
Свидетельство о публикации №125081300208