Попавший на известь тепла
дрожащей рукою колец
коснулся холодного тела —
исчез тот румяный леск.
Снова слова загудели,
провожая в небесный конец,
когда во сне заблестели
и волны коснулись колец.
Похороны твои запели,
и в плаче раздался гонец,
а мысли мои завыли
о том, что разрушил Творец.
Живые мотивы застыли.
Я думал, как будет красиво —
вести тебя твой отец
под наш с тобою венец.
Находят былые думы,
непрошенный памяти взор,
когда чужие мне шумы
оставляют окурком узор.
Свидетельство о публикации №125081208154