Закаменские байки Современный фольклор

Однажды на привале горном,
В походе по родным местам.
Когда утих предночный гомон,
Пришла одна идея к нам.

Поскольку атмосфера ночи
Далека от домашних уз.
Проймёт до холодка, уж точно!
Истории ужасной груз.

Страшилки, что само сознанье,
Так задвигает глубоко,
Как очень личное признанье,
Решили излагать легко.

И там пусть всё! Земли поверья,
А может личный жгучий страх.
Решили, внутреннего зверя
Не сдерживать в своих руках.

И тьма уже вокруг сгустилась.
С костра мерцающая тень,
Создала сказочную гиблость,
Уродуя лесную стень.
                *       *        *
Решился первым, паренёк постарше,
Со вздохом тяжким прошептал,
-Вечерним часом, на дорожном тракте,
Час моей гибели почти настал.

Однажды ночью проезжая,
В глухих не езженных местах.
Встречаю светом фар на кочках,
Не чёткий силуэт в глазах.

Уже немного поравнялись,
Вся в белом, женщина одна.
Стоит и мне рукой сигналит,
И вроде как утомлена?

Остановился удивленный.
Спросил- Куда? И был ответ.
Был рад попутчице я новой,
Приятной, и в расцвете лет.

Вдвоём ведь всё же веселее!
Она с расспросами ко мне.
И я на газ нажав бодрее,
Помчал к тускнеющей луне.

В дороге шутки-прибаутки.
Нечаянно уронил бутыль.
Найдя удобную минутку,
Достать ее скорей решил.

И вот! Когда искал нагнувшись,
Коснулся взгляд изгибы ног.
Копыт увидел там окружность,
Где должен был сидеть сапог.

Хлестнула мысль сознанья сердце,
Кого в тумане подобрал!
Но не утратив в шутках перца,
Вниманье всё в кулак собрал.

Продумал план спастись подробный.
Вид сделал, что слегка застрял.
Спросил толкнуть немножко, робко.
Как вышла – на педаль нажал!

И хорошо, замок сработал!
Она ведь, сразу догнала!
Копыт тех гулкий, звонкий топот,
Уж очень долго мгла несла!

На поворотах догоняла,
И билась в стёкла когтем злым.
Клыков отточенных оскалы,
Сверкали сквозь дороги пыль.

Ба -и-и-и-и-р1! – Визжала звучным эхом.
- Тебя я точно заберу!
Узнаю я, где ты, по смеху!
На хохот глупый твой приду!

-Смешила я нарочно, знай же!
Смеясь мне душу выдыхал.
-Души осталось с малый сажень!
Визг дикий перепонки рвал.

С тех пор, боюсь я рассмеяться.
Забыл о радости на век!
Наверное, так может статься,
Я вечно, грустный человек.

-Да! Жутко стало что-то!
-Теперь понятно почему.
Когда мы травим анекдоты,
Не приближаешься к огню.
 *       *        *
Поежившись слегка от страха,
Девчонка, юная сноха,
Решилась оттряхнуть от праха
Историю про петуха.

-Давно! Мне мама рассказала,
Когда была снохой сама,
Вступила в родовые залы,
Где дедушки семья жила.

Мой дед болел тогда частенько,
И мачеха была главой,
Детей, почти на четвереньках,
Гоняла злобно пред собой.

Бывало дети все уедут,
Кто в детский лагерь, кто на гурт2.
Она- бледнела, словно нежить!
Как мрамор греческих скульптур.

Сама болеть вдруг начинала,
Вставала тяжко по утрам.
Как будто бы в годах сдавала,
Но не ходила к докторам.

И дети, это всё приметив,
Сходили к старому ламе3.
Он дал шнуров им разноцветных,
Сказал им не снимать при сне.

А мачеха вдруг присмирела,
Забыла руки распускать.
И только к ночи потемнеет,
Ластиться стала, словно мать.

Но дети ей не доверяли,
Отсторонились от нее.
И слышали под одеялом,
Какой-то странный, тихий зов.

Отца болезнь одолевала,
Почти уж при смерти лежал.
Промолвить слово сил не стало,
Одним сознаньем детей звал.

А папа мой, был взрослый самый,
Пришел он с армии тогда.
Позвал он замуж мою маму,
Пока бог не призвал отца.

Отремонтировали флигель,
Что с отчим домом рядом был.
Чтоб не терять с родными нити,
И строить им надежный тыл.

А мачеха его боялась,
И избегала лишних встреч.
Играла в старческую вялость,
Коверкала прилюдно речь.

И вот однажды, утром раним,
Проснувшись, младшая сестра,
Шнур обережный потеряла.
И через день болеть слегла.

-Когда шнурок ты потеряла?
Тихонько сразу брат спросил.
- Меня пред сном, Долгор4 обняла!
Промолвила с последних сил.

Тайком, провел ахай5 молебен,
И девять камешков принес.
А цвет их словно день был светел,
Их закопал в ограде врозь.

А мачехе неймётся сразу,
Найти не может места здесь.
Во флигеле слегла, и глазу
Не показала вечер весь.

И мама с ужином в разносе,
Ее решила навестить.
Но оказалась в том курьезе,
О чем ей страшно говорить.

Случайно видела в окошке,
Как немощная бабка вдруг,
На стол вскочила словно кошка,
И языком чертила круг.

Язык был как змея! Крутился!
По животу водила им.
Вскрик мамы с тишиною слился,
Угаснув ужасом немым.

Она бежит с испуга к мужу,
Быстрей его к себе позвать,
Чтоб защитил от страха стужи,
И сам увидел, что за мать!

Скорее показать спешила,
Открыла резко в флигель дверь.
С порога видит ее милый,
Старушка мирно спит теперь!

Словам её он не поверил,
Смеялся с виду от души,
Но не считал, совсем уж бредом.
И вывод делать не спешил.

Наутро мама кур кормила,
Забыла двери затворить.
И куры разбрелись по миру,
Нашел петух цветную нить.

Запуталась на лапе в шпорах,
И так ходил он день-деньской.
А мама, закрывая шторы,
Утратила души покой.

Идти под вечер снова надо,
Старушке ужин относить.
У злополучного фасада,
Пришлось ей снова дверь открыть…

Старушка, явно заподозрив,
Живой в неё нацелив глаз,
Спросила, голос был заботлив,
-Невестка, что тревожит вас?

-Зачем вчера почти ворвались,
Больной тревожа чуткий сон?
-И утром вы меня пугались,
С любимым мужем, в унисон.

-Язык тревожит мой поганый!
Спросила резко сразу вдруг.
Искала взглядом хитрым жадно,
Души смятенье и испуг.

И мама, явно прокололась,
Хотела быстро убежать!
Язык старухин хвать за горло,
И начал медленно сжимать…

Уже сознание теряла,
Боялась, что таить греха.
Со светом белым попрощалась,
Судьба прислала петуха.

Вскочил он на язык змеиный,
Клевал, и вроде когтем рвал.
Но шнур старым ламой3 даримый,
Язык узлами обвязал.

С шипением и жуткой вонью,
Он отвалился на пол сам.
И извиваясь как от боли,
Скатился к петуха ногам.

А он его клюя, как змейку,
Стащил куда-то в темноту.
И мама след стирая клейкий,
Покинула картину ту.

Опять всё мужу рассказала.
Сходил во флигель он один.
Старуха глазом там вращая
Скулила голосом немым.

Не проронив больше не слова,
Лежала в флигеле одна.
Хирела с часу, словно с года.
И там скончалась, за два дня.

Сестра с отцом окрепли сразу,
Как будто захотели жить.
Очистив в доме всю заразу
Наладили счастливый быт.

А мама петушка кормила,
С тех пор как будто на убой.
Вот так его благодарила.
В семье он нашей, как герой!
            *       *        *
-Ух! Жутковатая страшилка!
А я про деда расскажу.
Сказал Валера с жаром пылким,
-Дорогу строил он одну.

На Юхте6 или на Халзане7,
Уже не помню, суть не в том.
Скалу могучую взрывали,
Чтоб трассу проложить потом.

И вот! Взрывчатку заложили.
Вдали укрыться был наказ.
Когда взорвали эти мины,
У деда чуть не выпал глаз!

Ведь в воздух, со взрывной волной,
Разворотившей скал хребты.
Взмыл в небо вместе змей большой,
Упал потом в поток Джиды8.

В дыму и пыли плохо видно,
Но всё ж сверкающую бронь.
Всем разглядеть хватило мига,
Богами всеми клялся он.

И с той поры, довольно странно,
Джида7 уносит вглубь людей.
Мой брат, корову утром раним,
Перегонял на берег сей.

Воды он как огня боялся,
Не подходил и близко к ней.
Пропал, лишь только след остался,
На берегу среди камней.

И год назад утоп парнишка,
Чуть отвлеклись, его и нет!
Нашли его? Да нет! Не слишком.
И так, на протяженье лет!

-Вот, верно говоришь! Всё странно!
Такое дело каждый год!
-У берега, пропасть в тумане,
Легко! Хоть знаешь верный брод!
                *       *        *
-Теперь поведаю вам тайну,
Как тетя как-то разошлась.
И рассказала мне случайно,
Про роковой в Хантури9 час.

Все знают, род наш древний
Шаманы, ламы3 есть в роду.
И был старик больной душевно.
Все помнят старика Буду10?

Давным-давно, в начале века
Житья не стало от чертей,
Их подлых бесовских наветов.
Что по-бурятски «Бохолдэй11» (Бохолдой)

Воззвали люди к всем шаманам
И ламам3, тоже может быть,
Все десять дней они камлали,
Чтобы врата чертям закрыть.

Призвали одного мальчонка,
Аршаном12 вытерли глаза
Сказали- Будешь видеть чёрта!
И он ответил в трансе, – За13! (Зай)

Поставили большую бочку,
-Следи, когда загоним всех!
Камлали снова дни и ночи,
Чтоб смыть молитвой людской грех.

И черти, разные в обличье,
Кто лис, а кто вообще дымок.
Змеиным ликом или птичьим,
Всех запечатать вышел срок.

-Они зашли все. - прошептал мальчонка
Сверкая пустотой в глазах.
Закрыли старцы тот бочонок.
И сделали руками взмах.

Очнулся мальчик от гипноза,
Но что-то… Изменилось в нем…
Покрылся сединой несносной,
Немного тронулся умом.

И мальчик тот, старик Буда10!
Теперь понятно почему,
Хоть он не знал забот труда,
Все помогали жить ему.

А старцы закопали бочку,
В Хантури9 где-то на горе.
Из камня белого нарочно,
Курган воздвигли на заре.

Гроза была на прошлом лете,
Такая, что страшит сейчас.
Ударила в курган тот светлый.
Разрядом, что не сразу гас.

Пастух, там рядом проезжая,
Разворочё;нный видел склон.
Но ничего о нём не зная.
Смеясь поведал дяде он.

И говорят, что в ту ж минуту,
Та молния, другим концом,
Ударила по крыше утром,
Спалив шамана дочки дом.

А дочка та, уже старуха,
Сгорела заживо дотла.
Хранила заговор от духов,
Что в бочке стерегла гора.

И черти разбрелись возможно,
А может быть сидят в горе?
Теперь понять довольно сложно.
Года лихие, еще те…
                *       *        *
-А что пастух? - Спросил Валера.
-А что с ним? Жил себе и жил!
-Но как же? Должен по поверьям,
Чертям он стать довольно мил.

-Ведь кто найдет с чертями бочку!
Богатым станет сразу в миг.
-Я точно помню! Эту строчку,
Читал мне часто мой старик.

-Еще там голова должна быть,
Козла, однако, иль быка.
-Ведь стережёт чертей она ведь?!
Скрепив печати на века.

-Не знаю, врать тебе не буду.
Ну и, однако тот пастух.
Дом прикупил себе по ссуде.
Деньгой сорил, теряя нюх.

-Да точно, он нашел бочонок!
Он лихо угощал ведь всех!
Но тут прервал их спор спросонок.
Баира1 глуповатый смех.

-Я знаю этого парнишку!
-Чего только не скажет люд!
Наследство получил! И слишком,
Ударился от счастья в блуд.

И промотал довольно быстро!
Богатство махом утекло.
Теперь он бедный, хмурый, кислый.
Но трезвый ходит, как стекло!

Все посмеялись в ту минуту,
Пора уже ложиться спать.
День завтра путь готовит трудный,
И надо рано утром встать.
             
          *       *        *
Поднялись с утренней зарёю,
Все сделав важные дела,
Чаёк разлив по флягам новый,
Собрались в кучу мал-мала.

-А где Баир1? –В палатке нету?
-Наверно в кустик убежал?
-Но что-то долго без ответа?
Хотя его я громко звал.

-Уже пора бы выдвигаться!
Мне не до ваших глупых игр!
-Вам надо лучше постараться.
Ищите снова, где Баир1!

Баир1! - кричат его повсюду.
В палатке только старый плед,
Рюкзак да грязная посуда.
И очень странный в земле след.

Баир1 исчез! –сказал Валера.
Пытаясь скрыть тревожный вид.
-И нет его следов, лишь верный,
Отчетливейший след… Копыт…



2025г.





Баир1 – Бурятское мужское имя. (распостран.)

гурт2 – Отдаленное пастбище, стоянка. скотоводов.

лама3 – Будийский монах.

Долгор4 – Бурятское женское имя. (устаревш.)

ахай5(Звуч.- ахэй) – В переводе с Бурятского языка - старший брат.

Юхта6 – Живописное место в Закаменском районе Республики Бурятия. С одной стороны дороги скала, с другой пропасть, а в пропасти течет река Джида 8. Сакральное место силы, святое место.

Халзан7–  Живописное место в Закаменском районе Республики Бурятия. С одной стороны дороги скала, с другой пропасть, а в пропасти течет река Джида8. Сакральное место силы, святое место.

Джида8 – Река в Закаменском районе Республики Бурятия.

Хантури9 – Название местности в Закаменском районе Республики Бурятия, недалеко от с.Цакир. Производное название от русского слова «Контора» со временем переиначенного на бурятский лад.

Буда10 – Бурятское мужское имя. (распостран.)

«Бохолдэй11» звуч. (Пишется -Бохолдой) - В переводе с Бурятского языка – Черт, Злой дух, Нечистая сила.

Аршан12 – Святая чудодейственная вода.

«За12» звуч.(Пишется -Зай) - В переводе с Бурятского языка – Ладно, ОК,