Поэма О

     I. Она

Гранитный град, холодный север,
Извечный серости навес,
И потому лучистый веер
Здесь просто чудо из чудес.
В случайный день сиянье света, -
Как будто щедрый сгусток лета.
И в этот краткий, дивный миг
Красот изысканный родник
Вдруг изливается на площадь,
Когда бы то не буден день.
И взгляд навстречу сокровен,
И ветер платьица полощет.
Так ищут в юные года
Любовь и счастье навсегда.

В наш новый век везде расчёты,
Но верить в то отрадно нам:
Подчас любовь – сродни полёту,
Несясь к возвышенным мечтам,
Она романтикой полнится.
И, поджидающе, таится,
Неразличимая в толпе,
Но в целом равная судьбе.
Такой, открытой сладким грёзам
Была и та, что шла теперь,
Уставясь в модный шагомер,
От самокатного извоза
Стезёй, не ведавшей травы,
К дворцу на берегу Невы.

Она почти не знала солнца
В промозглом сумрачном краю,
Дитя кирпичного колодца,
Где теням в сырости приют.
Где горизонт заметно сужен
И свет свечей извечно нужен,
Подчас прогрессом заменён –
Тут в помощь по ночам айфон.
Но даже в том странна немало,
Не лила фото в интернет,
Не слала мемчики в ответ,
И страстных лайков не искала,
Был книгой модный сей гадже’т,
Ведь чтения полезней нет!

И множа шарм неповторимый,
В свои неполных двадцать лет,
Слегка дика и нелюдима,
Она не баловала свет.
Ведь юным так присуще это - 
Идти наперекор советам,
Себя ища и эпатаж.
…Итак дорогой в Эрмитаж,
Она шагала отрешённо,
И окрылённая душа
Была прелестно хороша.
И взгляд, покамест не влюблённый,
Конечно б, плена не избег,
Оставшись преданным навек.

     II. Встреча

Наш мир подчас довольно скуден
На проявленье волшебства:
Проход в вокзальных стенах труден,
Сложны заклятия слова.
Конечно, нынче всё же проще
Образование не обще
Теперь, а лишь удел элит,
Не то что в век, когда с орбит
Сигналы слал нам первый спутник
Махал советский человек…
А нынче всё ж попроще век.
И обучение столь скудно,
Что вправе мы подозревать:
Глупцами легче управлять.

Итак, возможно ль встретить чудо?
Вернее, есть ли чудеса?
Я вас обманывать не буду,
То были ангела глаза,
Улыбка – воплощенье неги,
И цвет лица белее снега,
Под рыжим пламенем на нём
Веснушек россыпь жгла огнём.
Как будто громом поражённый,
Не понимая до конца
Себя, прозрением слепца
Я всё смотрел заворожённый,
Забыв про прочие дела,
Как дева через площадь шла.

И вдруг раздался скрежет двери,
Покрытой ржой за сотни лет,
В душе, мертвелой от потери.
Так льётся благодати свет,
Рождая непонятный отклик.
…И вслед за тем визгливый окрик
Одной из ряженых цариц:
«Эй! Ну! Чего стоишь, как принц!» -
Изничтожая наважденье.
Ах, этот глупый карнавал,
Что и туриста б испугал!
И в целом, что за развлеченье:
На дни минувшие пенять,
Но их наследство проедать?

Однако, чести знак - учтивость
И хладнокровие храня,
Я извинился. Тут, на милость,
Толпа подвинула меня.
А после - что за злоключенье! -
Схватив айфон одним движеньем,
Вор чуть не сбил хозяйку с ног
И устремился наутёк.
По счастью, прямо на актёров,
Я тут же бросился за ним
И… вскоре щедро был дарим
Признаньем дамы! Что ж до вора,
То честь храня мадмуазель,
Его бы вызвать на дуэль!..
 
     III. Знакомство

Судьба, в любви или в печали,
Оригинальна искони,
Но встреча двух вот так, в реале, -
Пожалуй, редкость в наши дни.
Теперь почти что не осталось
Ни дискотек, ни пышных балов,
И упований прочих нет,
Чем только лишь на интернет.
А на взаимность шансы скупы.
Но мы с прекрасной визави
В предвосхищении любви…
Хотя о чём я! Что за глупость!
Ведь я несчастьем обречён
И с горем присно обручён.

Однако ж вместо Эрмитажа
И благодарности полна,
Возможно интереса даже,
Со мной пошла гулять она.
А ангел памятной колонны
Остался зрить, челом наклонный,
Как затеряются в толпе
Людские единицы две.
Меж тем, я тоже окрылённый,
Вещал, красуясь, про года,
Когда победою горда,
Страна столпом до небосклона
Коснулась, высь благодаря,
Народ российский и царя.

Она ж мне молвила про Лахту,
Что нынче в граде выше нет.
Я усмехнулся: храм богатых
Не вызывает пиетет,
А культ презренного металла
Меня лишь злит, заботя мало.
Нам свыше цель дана ина,
И лишь она одна ценна…
Она кивала, улыбаясь,
В согласьи, мной увлечена.
И мне так нравилась она,
Что я, как будто - вам признаюсь -
Душою юн и усом мал,
Самозабвенно ликовал.

Меж тем, вдвоём, за разговором
Мы шли неспешно вдоль перил,
И ветер нёсся над простором
Реки, и пену ворошил.
В какой-то час и солнце скрылось,
Погода к хладу изменилась,
Она озябла. Я ж был рад
Отдать свой блейзер. Тут и сад
Как раз случился вместо зданий,
И я, одет в один бадлон,
Борея чувствуя разгон,
свернул туда - к теплу названья:
То, с детства памятен и мил,
Наш Летний сад, конечно, был.

     IV. Проклятие

Известно кредо Петербурга
Влюблённых угостить дождём,
Но мы в кафе успели юркнуть,
Когда разверзся туч проём.
Пушась кудрями, словно птица,
Она влетела внутрь светлицы,
Но преждь и торопливей всех
Вовнутрь влетел девичий смех.
Я принял свой пиджак намокший,
Галантно ей подвинул стул,
И плед на плечи натянул
Обоим, сам весьма продрогший.
Вино сказал нести… И тут
Окутал нас теплом уют.

Теперь она вела беседу,
Спеша открыться чересчур
От чар вина, при мягком свете,
Уже предчувствуя l’amoire.
Конечно, темой были книги,
Ума столь скучные вериги,
Когда прочтён уже мильон:
И наше всё, и Грандисон…
Однако, ей всё было новым.
Живя сюжетами, она
Была им предана сполна.
И потому владела словом
Весьма отлично от иных.
И в этом тоже милый штрих.

В тот вечер, слушая вполуха,
Про «попаданцев» реноме,
Альтернативную науку
И стиль «бояр» и «аниме»,
Я всё ж украдкой дивился,
Неужто я в неё влюбился?
Мы лёд и пламень, сходства нет,
И разошлись на много лет.
Конечно, как вода в пустыне,
Милы мои отличья ей,
Возможно имена детей
Она придумывает ныне.
Но мне-то что? Без приукрас:
Я видел это много раз…

Но горше то, что в то же время
Я видел образ той, другой, -
Любви моей, в иной поэме
Олитой горькою слезой.
Боль на чело сходила тенью,
Я ощущал сердцебиенье
И, взгляд ловя тревожный вдруг,
Касанье прерывал двух рук.
Ожёгшись мукой, словно плетью,
В проклятьи посланном судьбой,
Душой кричащею, немой
С мольбою глядя в очи эти…
«Ты впредь не сможешь полюбить,
Но будешь так вовеки жить.»

     V. Прощание

Извечный страх… Боязнь потери,
Всё, что сторицею дано.
И оттого любви не верить
Мне безысходно суждено.
Она, ещё не понимая,
Что на замке ворота рая,
Витала сердцем в облаках,
Во мне ж опять клубился страх,
И ночь на город надвигалась…
Хотя то был чудесный день,
Богатством красок незабвен,
Но от него осталась малость:
Вино на дне, пустой хрусталь
И неизбежная печаль…

Её мне встретить предстояло.
Я встал тогда бы и ушёл,
Когда бы вдруг не прозвучало: 
«С тобою было хорошо…»
Теперь она руки коснулась -
И словно в негу окунулась
Моя озябшая душа.
Она, погладив не спеша,
Вдруг шуткой ласку обернула,
И то был тоже верный ход,
Чтоб мой желать настал черёд
Продлить мгновение… Со стула
Она внезапно поднялась,
Над чувствами являя власть:

- След двух сердец в кофейной пене,
Объёмы не опустоша,
Никто теперь уж не изменит,
Десертной ложечкой шурша.
…Чтоб вызнать местоположенье,
Я предложил по приложенью
Для ней извозчика позвать,
Услышал, что не стоит знать
Сюжета за пределом сказки.
В волненьи, странном самому,
Я выскочил за ней во тьму.
Уже мерцало жёлтой краской
В туманной мороси такси,
И ветр болезненно сквозил.

Я распахнул пред нею дверцу,
Привычно молвил: «Позвоню» -
И вдруг забилось колко сердце
О прежде прочную броню.
Она же лишь едва заметно
Качнула головой ответно,
Что не случится сей звонок
И новых встреч не суждено.
Огни погасли. На прощанье
Из полутёмного окна
Послала поцелуй она,
Как будто невзначай, но раня.
И долго я, не уходя,
Смотрел ей вслед сквозь сень дождя.

     VI. Послесловие

У нас есть глыба, чтобы мерить –
Пиит, что памятник воздвиг,
Но устарели нынче перья,
И личный блог сменил дневник.
Насколь теперь размерна личность
Подскажет враз её публичность,
Хотя и есть изъян в стезе:
Что ты глупец, узнают все.
Однако нынче их так много
И виртуален личный вес:
Дубы сокрыть поможет лес,
А от ума немного прока.
…Но я отвлёкся, на полях
Рисуя девушку в мечтах.

Теперь, реальность после встречи
Совсем ина… И есть резон
Задать вопрос фигурой речи:
А может это был лишь сон?
Я простудился и в постели
Провёл горячечно неделю,
И мысль, что грёзою она
Случилась, мне была страшна.
Я так хотел её увидеть,
Что поначалу позабыл:
Суровый фатум нас лишил
Пути в совместную обитель.
А вспомнив, снова в горе я
Вернулся на круги своя.

И лишь спустя ещё неделю,
Решивши сделать первый шаг
За дверь и выйти в мир осмелясь,
Просохший отыскал пиджак.
Учуял аромат цветочный -
Край нити памяти непрочной,
Вложил случайно длань в карман,
А там… бумага иль обман?
На треугольнике салфетки
Глубокой синевой чернил
Начертан ряд из цифр был!
Однако в слёзной мути едкой
От влаги, павшей на письмо,
Узнать их было не дано…

Казалось, новая потеря!
Но я, напротив, счастлив стал,
Ведь тайный смысл её желаний
Поступок сей обозначал.
И с этой мыслью и надеждой
На то, чтоб встретиться, как прежде,
Стою я ныне у столпа
И жду, не явит ли судьба
Её и вместе с нею милость.
Ищу в саду и на Неве,
А ужинать иду в кафе.

…Таков сюжет. Но стоит вычесть
Из сказки ложь. И двух сердец -
Счастливый верно ждёт
                конец.