Вспоминая Бэнкси и Цветаеву

Художник Бэнкси жил без телефона.
Творил себе спокойненько и счастлив был.
Живи сейчас он и не будь известным - без смартфона,
без телефона смог бы выжить?

И снова голод.
Без денег, без лекарств, без телефона -
мне не привыкать.
Не говоря о том, что я живу без "умного" смартфона.

Терпите, сеньорита! Бог велел терпеть!
А на одну не слишком много боли?
Плексит? Рукой нельзя вертеть.
Она теперь - беспомощный и ноющий ребенок.

Всего лишь две бригады "скорой" в Ликино-Дулево!
И фельдшер мне ничем не помогла.
Уж месяц как стабильно нездорова,
Вот это помощь - вспомнишь мать!

- Простите, но не в том я состоянии,
чтоб в нашу поликлинику ходить,
ведь для меня в жару любое расстояние
вполне последним может быть.

- А мне какое дело? - фельдшер мне ответила,
- Вы можете с компьютера позвать врача!-
на письменном столе компьютер старенький заметила.
С чего она взяла, что есть инет и все работает - загадка для меня.

А смысл то есть, коль нет лекарства?
Исследований нет - диагноз не поставлен,
а поставят при осмотре без лукавства -
леченья нет. Для всех понятно, но только не для них.

Опять "любимый" ЕРЦ рисует киловатты
без показаний счетчика. Им наплевать!
Для них так важно насчитать побольше "ваты",
ну то есть пени с безработного содрать.

В судах на должников-покойников заводят иски,
на безработных тоже, за долги от десяти рублей.
Пусть кто-то отдыхает в Сан-Франциско,
а здесь бы как от безысходности не умереть.

Я вспомнила Цветаеву Марину -
сломался замечательный поэт.
Рука отчаянья направила немыслимую силу
на шее затянуть опасную петлю.

Еда еще была - так по словам хозяйки,
и деньги оставались. Так поди ж!
Друзья, знакомые - никто не снял последней майки.
Ушел в безвременье поэт.

Работала посудомойкой, сильно постарела.
Талантлива - могла бы жить на авторские переводы.
Нелепо, страшно внутренне сгорела,
предвидев, что ее стихам "настанет свой черед".

Я не поэт, не претендую даже,
но если я пишу сейчас,
пишу не на заказ, не на продажу -
возможно эти строчки будут жить и без меня.