Верли

Она сидела в парке, у реки,
Листала книгу — старую, с изгибом.
Лист падал в шорох листьев и тоски,
А мир казался медленным и зыбким.

Он шёл — в наушниках струна, как лёд,
В рюкзаке блокнот, усталость и погода.
И вдруг — она. Не взгляд, а поворот.
Как будто бы весна зашла без хода.

Он подошёл.
— Простите… вы — Верли?
— Нет, — улыбнулась. — Просто я — читаю.
И в этот миг, как будто в октябре
Все краски обрели и вкус, и стаю.

Они молчали. Тихо, как в кино,
Где сцена тянется на полуслове.
Он думал: «Может, это — всё обман»,
А сердце говорило: «Будь готовым.»

Снимали угол. Маленький балкон.
На кухне чайник, трещина в стакане.
Он приходил под дождь, под снег —
И сразу: «Ты устала? Всё в порядке?»

Она вязала тёплый, кривой плед,
Пекла блины — немного, но с улыбкой.
Он приносил цветы ей без примет
И шептал: «Ты — мой шторм. Моя ошибка.»

Они не строили больших дворцов,
Не клялись жить «в радости до края».
Зато в его руках её пульс
Всегда звучал, как слово настоящее.

С годами — боль в спине, чуть тише шаг,
Немного больше чая, меньше споров.
Но каждый вечер — лампа, тёплый шрам
И их «люблю» — без громких разговоров.

И вот зима. Снежит окно. Больничный лист.
Она — слаба. Он рядом. Всё без звука.
Он держит ложку. Он стирает с её губы помаду.
Он — муж. Он — боль. Он — мука.

Она всё реже встаёт. Шёпчет: «Не надо…»
А он несёт термометры, платки и капли.
В глазах его — ни стыда, ни жалости,
Лишь вера, что любовь сильнее пропасти.

Он гладит лоб, прижимает щеку.
Сидит, читает сказку до рассвета.
Она чуть слышно — «Если я уйду…»
Он — «Тише. Вечность — это лето.»

Тишина. Аппаратный свет.
Она дышит — медленно, как пепел.
Он шепчет: «Ты — не женщина. Ты — свет.
Ты — дом, в который я однажды въехал.»

Уже не дни — а капли по стеклу.
Уже не час — а память и прощанье.
Он держит руку. Шепчет: «Я — в плену.
Но ты — свободна. Тише. До свиданья.»

И перед тем, как выключили свет,
Она ему прошепчет — чуть движеньем:
Ты — не весна. Ты — больше. Ты — спасенье.
А я живу, ведь ты сказал: люблю.