Английская поэзия военных лет-21

"Сладко и достойно..."

Под нищенскими торбами склонясь,
Выкашливая лёгкие как ведьмы,
Мы шли сквозь окровавленную грязь
К пристанищам далёким и последним.

Шли в полусне. Иные — босиком.
Хромали все. Кровь на ногах у многих.
Ослепшие, в бесчувствии глухом
К товарищам, отставшим по дороге.

Газ! Газ! Скорее! Только бы надеть
Громоздкие чудовищные шлемы,
Один не смог,  немыслимо смотреть —
Он в корчах, но помочь не в силах   все мы.

Сквозь стёкла шлема и зелёный газ
Я видел, как он тонет, словно в море,

Теперь во снах ночами, как сейчас,
Он тянется ко мне, я просыпаюсь в горе.

И если ты в каких-то душных снах
Шагаешь следом за повозкой тряской
И видишь бельма на его глазах,
Лицо, что стало дьявольскою маской;

Когда ты слышишь вновь и вновь как бьёт
На каждой кочке кровь струёй из лёгких,
Отвратная, как смрад от нечистот,
И мерзкая, как гной из язв глубоких,

Мой друг, ты позабыл бы гордый жест
И детям не рассказывал историй
О старой лжи "Dulce et decorum est
Pro patria mori.*)

*(Прим.ред.: «Сладко и достойно умереть за свою страну».
И поэт действительно погиб в бою в возрасте 25 лет, за неделю до окончания Первой мировой войны.)

***

"Dulce et Decorum est"

Bent double, like old beggars under sacks,
Knock-kneed, coughing like hags, we cursed through sludge,
Till on the haunting flares we turned our backs
And towards our distant rest began to trudge.

Men marched asleep. Many had lost their boots
But limped on, blood-shod. All went lame; all blind;
Drunk with fatigue; deaf even to the hoots
Of tired, outstripped Five-Nines that dropped behind.

Gas! GAS! Quick, boys! “ An ecstasy of fumbling,
Fitting the clumsy helmets just in time;
But someone still was yelling out and stumbling,
And floundering like a man in fire or lime ...

Dim, through the misty panes and thick green light,
As under a green sea, I saw him drowning.

In all my dreams, before my helpless sight,
He plunges at me, guttering, choking, drowning.

If in some smothering dreams you too could pace
Behind the wagon that we flung him in,
And watch the white eyes writhing in his face,
His hanging face, like a devil's sick of sin;

If you could hear, at every jolt, the blood
Come gargling from the froth-corrupted lungs,
Obscene as cancer, bitter as the cud
Of vile, incurable sores on innocent tongues,

My friend, you would not tell with such high zest
To children ardent for some desperate glory,
The old Lie: Dulce et decorum est
Pro patria mori.*

*[Ed.note: "It is sweet and proper to die for one's country."
And the poet did, killed in action at age 25, one week before the end of World War-1)

Wilfred Owen
(1893-1918)